Его приняли сразу, через время в ресторанчик стало ходить все больше и больше людей, чтобы полакомиться закусками молодого мастера. Исудзу открыл в себе любовь к кулинарии, которая давала возможность спокойно жить и не бояться. Именно там, подавая блюда, он встретил Анорико.

Ему практически всё время везло. Мало кто мог заподозрить в прекрасном кулинаре одаренного рассеивателя глушащих пологов и чжу. «Ночная закусочная» была напичкана нужными артефактами, не позволяющими чему-то сказанному пройти мимо ушей Исудзу. С одной стороны, Анорико не одобряла это, считая, что чужие секреты им ни к чему — на то они и чужие. С другой… оба прекрасно понимали, что, если кто-то вычислит, что Масуми не просто повар, то придется снова уезжать. Поэтому приходилось выбирать между безопасностью и знанием тайн… не предназначенных для их ушей.

— Нам нужно будет возвращаться в Джапону, — хмуро произнес мужчина. — Ты прекрасно понимаешь, что сегодня Давид сделает то, что задумал.

— Да, Отоко, — отозвалась Кейко. — Не стоит задерживаться. Но я не была уверена, что смогу добраться одна.

— Нас не должны видеть вместе, — мягко, но с настойчивостью сказал Отоко. — Сама понимаешь, сколько разговоров не к месту будет, если увидят вместе дядю и возлюбленную Тхэмина.

Исудзу на мгновение замер, но тут же спохватился и выключил огонь. Только не выдавать себя. Надо делать вид, что все как обычно. Он поставил миску на поднос и подал на стол.

— Ваша китаката, господин, — почтительно произнес, — чуть склоняюсь.

Отоко величественно кивнул и принялся за еду. Исудзу присмотрелся внимательнее и понял, что неоднократно видел этого человека на торжественных мероприятиях императорской семьи. Старший брат императора, будь он неладен. И действительно хороший вопрос: что он делает рядом с такой девчонкой, как Кейко? Её, в отличие от Отоко, нигде никогда не показывали. Не хотели демонстрировать публике? Или же девочка не столь богата и знатна? Судя по внешности, девочка не чистокровная джапонка, поэтому тут могут быть трудности. Это императору можно женится на девушке из рода Снежных целителей, а вот в мужья и жены своим отпрыскам все же старались искать именно джапонцев.

Исудзу занял место на маленьком стульчике и развернул газету, чтобы гости не подумали что-то лишнее. При этом сам весь превратился в слух.

— Давид… — тихо сказала Кейко, будто подбирая нужное слово. — Уверен в успехе? Он считает, что крови этой ши-хотори будет достаточно? Она местная, здесь другая чжу. Не такая, к какой привыкли у нас.

Отоко чуть сощурил глаза, беря палочками кусочек рыбы.

Исудзу замер, только вцепился в газету так, будто это был щит от всех демонов.

— Он считает, что так. В таком случае у нас откроются тории и выпустят… — Он не рискнул назвать имя. — С ним нам ничего не страшно. Кейко…

Исудзу краем глаза смог уловить, как на Отоко смотрит девушка. Так… не смотрят на дядю любимого человека. Ох ты ж… знает ли бедный сын императора, с кем связался? Ведь между этими двумя разве что искры не вспыхивают…

— Хозяин, — позвал старичок и показал пустой стакан из-под пива.

Исудзу быстро поднялся и обновил напиток клиенту. Кейко и Отоко тем временем расправились с едой, оставили деньги и покинули «Ночную закусочную».

Некоторое время Исудзу стоял, сложив руки на груди, и глядя на дверь. Ши-хотори… местная… В Шавасаки он знал только одну ши-хотори. Марджари Шитара из рода Чёрных некромантов, его постоянная клиентка. Как ей помочь, пока не случилось что-то очень плохое? Или уже случилось, пока он тут потчевал гостей лапшой и бульоном?

Перед ним на стол легли деньги, которые тут же придавили пустым стаканом.