Горло Финча было перерезано от уха до уха.

Патрульный, собиравшийся сделать обычную выемку материалов, обнаружил тело и имел достаточно присутствия духа, чтобы вызвать напарника из патрульной машины, а уж потом спаниковать. Его напарник спустился к машине и по рации доложил в отдел по расследованию убийств Главного управления, откуда сообщение передали в отдел по расследованию убийств южного Даймондбэка и в отдел по расследованию убийств 87-го участка.

Патрульным в эту ночь досталось. В три часа ночи позвонил мужчина и сообщил о протечке в водопроводе на Южной Пятой. Радиодиспетчер в Главном управлении выслал машину проверить, в чем дело. Патрульный установил, что водопровод в порядке, но где-то засорилась система ливневой канализации.

Патрульные полицейские не имеют никакого отношения к управлению благоустройства, тем не менее они открыли люк, спустились вниз в вонючий замусоренный колодец и увидели мужской черный костюм, застрявший в корзине из-под апельсинов. Он-то и заткнул трубу, отчего вода, не находя стока, стала выступать на поверхность. Костюм был перепачкан белой и синей красками. Патрульные уже было хотели выбросить его в ближайший мусорный бак, но один из них заметил, что на нем есть еще какие-то пятна, похожие на кровь. Будучи добросовестными охранителями правопорядка, они осмотрели весь мусор и доставили костюм в участок, который, по счастливой случайности, был 87-м.

Мейер и Карелла страшно обрадовались этой находке.

Костюм ничего не рассказал им о своем владельце, но тем не менее показал, что кто бы ни убил раввина, теперь он спешно заметает следы, а значит, очень встревожен. Этот кто-то слышал в теленовостях сообщение о побеге Финча. Кто-то очень боялся, что Финч докажет свою непричастность к убийству раввина.

Извращенная логика преступника подсказала, что наилучший способ запутать одно убийство — это совершить другое. И убийца тут же поспешно решил отделаться от одежды, которая была на нем во время убийства раввина.

Оба детектива не были профессиональными психологами, но в эти предрассветные часы они поняли, что преступником были совершены сразу две ошибки, из этого они заключили, что тот, кого они ищут, начинает терять голову.

— Это кто-то из компании Финча, — сказал Карелла. — Кто убил Соломона, тот и написал букву "J" на стене. Было бы у него время, небось обязательно намалевал бы и свастику.

— Но зачем было делать это? — спросил Мейер. — Ведь этим он автоматически говорит нам, что раввина убили антисемиты.

— И что? Ты думаешь, сколько у нас антисемитов в городе?

— Сколько?

— Не хотел бы считать, — сказал Карелла. — Кто бы ни убил Яакова Соломона, был настолько нагл, что…

— Джейкоба, — поправил Мейер.

— Яакова, Джейкоба, какая разница? Убийца нагло предполагает, что тысячи людей думают точно так же, как и он. Он написал это «джей» на стене, как бы предлагая нам отыскать, кто из тысяч ненавидящих евреев совершил это убийство. — Карелла замолчал. — Тебе это тяжело слышать, Мейер?

— Конечно, это меня беспокоит.

— Нет, именно, что я это говорю…

— Да не дури ты, Стив.

— Ну ладно. Я думаю, что нужно все-таки опять поговорить с той женщиной. Как ее звали-то? Ханна… не помню, как дальше. Может быть, она знает…

— Не думаю, что она чем-то поможет. Может быть, нам лучше поговорить с женой раввина. Из его дневника видно, что он знал убийцу и что тот ему и раньше грозил.