|
На время его отсутствия она хотела вернуться в свою старую квартиру, но этому воспротивилась Катя. Увидев, что Пуля собирает вещи, она расплакалась и стала упрашивать взять ее с собой. Пульхерии пришлось остаться. В довершение ко всему девочка простудилась. Она капризничала, отказывалась от еды и ни на минуту не отпускала от себя Пульхерию. Весь день они собирали пазлы, а вечером Катя попросила почитать книжку, и Пуля с удовольствием взяла с полки книгу о Малыше, Карлсоне и Домомучительнице. Зазвонил телефон. Чета Медведевых приглашала провести вечер с ними, но Пульхерия уже уютно устроилась с книжкой в кресле, ей совсем не хотелось его покидать. Она читала вслух, пока девочка не заснула, после чего, поправив одеяло и выключив свет, вышла из комнаты.
Мобильный телефон зазвонил, когда она, завернувшись в полотенце, вышла из душа. Голос Никиты узнала сразу. Пульхерия не была к этому готова, сердце болезненно сжалось и ухнуло куда-то вниз. – Пульхерия Афанасьевна, извините за столь поздний звонок. – Менее официально можно? – Можно. Я не стал бы тебя беспокоить, если бы не знал, что ты одна. Мне Вика сказала… Голос разума тут же встрепенулся: «Не будь дурой, не вздумай купиться на это. Ты для него ничего не значишь. Более того, он тебя погубит. Они с Викой сговорились разрушить твою жизнь». Пульхерия приказала этому голосу заткнуться. – Она тебя не обманула. Герман уехал на несколько дней в Питер. – Можно я зайду на минутку? Мне очень нужно поговорить с тобой. Кое-что случилось… – Разумеется. Седьмой этаж. Набери на кодовом замке номер квартиры, я тебе открою. В дверь не звони, она будет не заперта. Говоря это, Пульхерия понимала, что предает себя, Германа, свою новую жизнь, но тут же стала искать оправдание. Она не собирается с ним ложиться в постель. Что плохого в том, что выслушает его? Никита нуждается в помощи. К тому же она сама просила звонить… Сбросив полотенце, надела шелковую ночную рубашку цвета черного жемчуга, поверх – темно-синий халат, тоже шелковый, с драконом на спине. Никаких платьев или вечерних туалетов: она готовилась ложиться спать и не собирается переодеваться для кого-то. Конечно же она немного лукавила перед самой собой: это была ее лучшая ночная рубашка и ее лучший халат. Пульхерия взглянула на себя в зеркало. – Шлюха, – равнодушно вынесла она себе приговор, – самая обыкновенная шлюха, которая собирается обмануть любящего жениха с мужчиной, которому совершенно безразлично, жива ты или умерла. Подойдя к входной двери, постояла, прислушиваясь. Загудел лифт, и рука машинально потянулась к замку. Гудение прекратилось. Она выглянула в коридор. Пусто. «Совсем рехнулась, старая дура, – разозлилась она на себя, – Назаров должен сначала позвонить в домофон, а уж потом зайти в лифт. Да и консьерж к лифтам без предварительного звонка не пустит». Пуля стояла и смотрела, не отрываясь, на трубку домофона, но он молчал, зато зазвонил мобильный. – Я возле подъезда. Через пять минут он уже входил в квартиру. В руках у него была дорожная сумка. – Консьержа на месте не было. Никто не знает, что я входил. Выглядел он ужасно. Она взяла у него сумку и помогла снять куртку. Все это торопливо засунула в стенной шкаф. Взяв за руку, повела в гостиную. Рука была ледяной и дрожала. Плеснув в стакан коньяку, протянула Назарову. Молча выпив, он поставил стакан на столик. – Может быть, ты голоден? – участливо спросила Пуля. – Думаю, горячий чай тебе не повредит. Но Никита жестом остановил ее. – Нет, не беспокойся, пожалуйста. Я ненадолго. Извини меня за причиненное неудобство. – Да хватит тебе извиняться! Если бы мне было неудобно, я бы так и сказала. |
