И когда момент назрел, заказал несколько очень крупных партий товара. Сравнительно небольшие производители, чьи счета в пять сотен фунтов он прежде так оперативно оплачивал, были только счастливы отпустить ему продукции на несколько тысяч фунтов в кредит – он казался им более чем надежным деловым партнером.

Как только склад оказался под завязку забит всевозможной дорогой электроникой, за которую Тони не заплатил ни гроша, он сначала снял свои деньги со счета, а потом устроил грандиозную распродажу. Проигрыватели, магнитофоны, усилители, радиоприемники, цветные телевизоры, цифровые часы легко разошлись по сильно сниженным ценам, порой всего за половину реальной рыночной стоимости. Два дня спустя склад окончательно опустел, а Тони Кокс уложил в два чемодана три тысячи фунтов наличными, запер лавочку и отправился домой.

Он сейчас даже поежился внутри своей теплой машины, стоило вспомнить об этом. Никогда больше он не рисковал так сильно. Что, если бы один из поставщиков случайно узнал о распродаже? Вдруг Тони натолкнулся бы на управляющего банком в одном из пабов через пару дней после своего трюка?

Впрочем, он и сейчас еще ввязывался в подобные махинации, но прибегал к услугам посредников, а себе устраивал долгие каникулы в Испании, если начинали грозить неприятности. Но при этом никто не мог узнать Тони в лицо.

Одновременно его деловые интересы значительно расширились и стали разнообразнее. Ему принадлежали жилые дома в центре Лондона, которые он сдавал молодым леди за чрезвычайно высокую плату. Он владел ночными клубами и даже вложил деньги в раскрутку двух поп-групп. Одни его проекты были вполне законными, кое-какие – откровенно преступными, другие являли собой смесь легального бизнеса с подпольными операциями, часто находясь на очень тонкой грани, где четкие законы не прописаны, а потому в те сферы не суются респектабельные бизнесмены, дорожащие своей репутацией.

Старина Билл, разумеется, многое о нем знал. В наши дни повсюду развелось столько стукачей, что невозможно было оставаться теневым дельцом, чтобы твоя фамилия не значилась на одной из папок в Скотленд-Ярде. Но вот добыть улики для полицейских стало большой проблемой, не в последнюю очередь потому, что всегда находились сыщики, готовые вовремя предупредить Тони об опасности. Денег на такие цели жалеть не стоило. А потому в августе каждого года три или четыре семьи полицейских проводили отпуск в Бенидорме за счет Тони.

При этом он не слишком доверял своим помощникам в мундирах. Они были полезны, но, как он догадывался, не уставали думать о том, что однажды искупят свои служебные провинности, усадив его за решетку. Коррумпированный коп все равно оставался в душе копом. А потому расчеты производились только наличными, никаких записей не велось, а цифры надежно хранились в голове Тони. Подручные выполняли приказы, отданные с глазу на глаз и в устной форме.

И все чаще он вообще избегал всякого риска, выступая всего лишь в роли финансиста. Какой-нибудь оборотистый малый добывал уникальную информацию и разрабатывал план. Затем он связывался со знакомым уголовником, вербовавшим группу и находившим нужное оборудование. После чего они вдвоем приходили к Тони с изложением плана. Если Тони схема нравилась, он снабжал их деньгами на взятки, оружие, автомобили, взрывчатку и на все остальное, что могло потребоваться. Успешно провернув дело, они возвращали заем в пяти – или шестикратном размере, исходя из размеров полученной выручки.

Однако сегодня все обстояло гораздо сложнее. В этой операции он сам выступал и разработчиком плана, и негласным банкиром. А значит, следовало принять особые меры предосторожности.

Он остановился на одной из узких улочек и вышел из машины. Дома здесь стояли более солидные. Их построили для людей уровня квалифицированных рабочих и мастеров, а не для уборщиков цехов и портовых грузчиков, хотя они мало чем отличались от не слишком респектабельного жилья на Куилл-стрит.