Хлопнув себя по нагрудному карману, он принялся насвистывать, но тут вспомнил утренний разговор с Джиммерсом, и свистеть расхотелось. Известие о смерти старика Джиммерса почти сразило.

– Черт, – ругнулся вслух дядюшка Рой, пожалев, что это не он рассказал Джиммерсу.

Джиммерс ведь так легко может сломаться. Грэхем был его единственным настоящим другом, а теперь Джиммерс остался один… Дядюшка Рой покачал головой. Все разваливается – это нельзя отрицать.

Чтобы поправить себе настроение, он снова стал думать о сегодняшнем утре. Продав доски, он поездил по городу и нашел гаражную распродажу в самом конце Перкин, где хозяин избавлялся от разного строительного хлама, в том числе десятка французских окон, которые выдрал из своего дома. Еще Рой купил у него четыре деревянные двери – фурнитура к ним насквозь проржавела, а дерево было липким и темным.

Все это обошлось ему в сорок восемь долларов из вырученного за амбарные доски. За полчаса он выдернул из дверей фурнитуру: латунные петли и задвижки, стеклянные ручки. Еще час потратил на филенки, обработал наждаком и зачистил скобы, счистил с дерева грязь, потом натер и дерево, и металл минеральным маслом. Двери он продал за шестьдесят долларов одному знакомому на Дубовой улице, который строил теплицу, а задвижки, петли и скобы – антиквару в центре еще за восемьдесят.

Впрочем, ему повезло. Тот, с распродажи, был просто кретин, что продал двери за такие гроши. Если бы Рой потратил на них побольше времени: соскоблил старую краску и проморил заново, заменил разбитые стекла, то легко выручил бы вдвое, а то и втрое больше. Но кого он, черт побери, дурачит? Истина в том, что если бы он замахнулся на большее, двери провели бы зиму в сорняках на заднем двое, совсем как амбарные доски. И ничего бы из этой затеи не вышло. Быстрый оборот – это первостепенно. Не замахивайся на многое. Быстро достал, быстро сбыл.

Интересно, вяло подумал он, нет ли книги с названием «Сотня способов заработать сотню долларов»? Сколько бы стоила ксерокопия? Пять пенсов за страницу? А еще ее можно в той же мастерской переплести, вставить цветные вкладки, а потом продавать самому с пикапа. Половина северного побережья как будто сидит без работы. Книги пойдут нарасхват. Можно оставить с полдюжины на прилавке в винном магазине – сорок процентов комиссионных владельцу, шестьдесят, если он купит сразу.

Да, лучше всего было бы продать их все скопом. И плевать на комиссионные, тут выгоды нет. Книги будут красть, или владелец станет утверждать, что их украли. Въезжая на стоянку у магазина Сильвии, он мысленно подсчитывал выручку. Сколько это будет? На побережье пятьдесят тысяч безработных? Или вдвое больше? Может, удастся раздобыть список адресов всех неудачников, живущих на продуктовые талоны, и разослать им рекламку. С пятеркой-то они смогут расстаться, если поймут, что могут выгодно превратить ее во что-то большее. Предел нам только небо, ведь так? Вся треклятая страна вот-вот обанкротится. Будущее человека в его руках, в том, что он делает за рамками вонючей системы. Бартер, обмен, взаимные услуги, уход за детьми и стариками в своем районе, огороды на заднем дворе, куры в вольерах, козий сыр.

Он вытащил из кармана свернутые в рулончик деньги, изумляясь, сколько мыслей приходит в голову, когда в кармане малость наличности.