|
Им и так хорошо. Прикормленные. Если только подросшие там: навальные, удальцовы, и иже с ними… Горлопаны! Подлецы! Немцов, предатель, Касьянов, Каспаров, и прочие… Эти могут. Ещё как могут. Но откуда у них такие возможности? С наглостью понятно, а вот с возможностями… Они же не могли так быстро влезть в закрытую эфэсбешную структуру, не могли. Да могут, вполне могут. Деньги решают всё. Купили? Вполне. И Гриша Порохов с ними… Нет, Григорий не мог. Я бы знал. Григорий в обойме. А эти… этот, Генпрокурор, скотина, взял и испортил всё. Стоп, испортил не он, а его руками. Генпрокурор до этого бы не дошёл. И вообще, без санкции бы он… Кто же тогда, кто?» Мысли сами собой возвращаются к ФСБ. «Нет, ФСО вряд ли, там всё жёстко, там дисциплина, — думает премьер, — кнут и пряник. А вот ФСБ могла. Вполне. И Люди везде у них свои есть, и спецсредства и… прошлые обиды могли тлеть, не гаснуть… глубоко-глубоко где-то, но могли. Хотя, столько денег и прав им выделяется, скажи налогоплательщикам — в лучшем случае расстреляют, в худшем, разорвут на куски… эти навальные, касьяновы, немцовы… блогеры с ними, Дума, народ, мать иху… Зачем такое ФСБ? Им зачем? Они же итак… Я же им… Разогнать? Других назначить? Можно. Не можно, а нужно, в целях безопасности страны и его правительства», заключает премьер. Интересно, кто же там мог затаить обиду и вот так разговаривать, кто? На память приходит тот странный голос, его сопение и вздох «вы, значит, не поняли…» Что поняли, что? И последнее «жаль». Что жаль, кого жаль? Не понятно. Но голос взрослый. Не детский или юношеский, точно взрослый… Где-то за сорок или старше… Да, где-то за…
Додумать премьер не успевает, потому что лимузин на всём ходу — как в стену — во что-то неподвижное влетает, или в него что-то, кто-то…. Премьер, естественно, не пристёгнут, не по рангу, от резкого удара отрывается от сиденья, втянув голову в плечи, свободно пролетает на выход через вылетевшее переднее лобовое стекло лимузина, стекла уже нет, его начальник охраны телом только что высадил… машинально сгруппировался, но юзом едва не влетел под остановившийся первый лимузин. Потерял сознание. ЧП. Большое, правительственное. Находясь в бессознательном состоянии, премьер не видел и не слышал, как взвыли сиренами подлетевшие кареты скорой помощи, как прилетел вертолёт, подъехали сотрудники ФСО, возникло множество машин полиции, прокурорские, следственные, специальные, лимузины вице- и разных секретарей, помощников… Место мгновенно наглухо было оцеплено, огорожено сотрудниками ФСО, полицией, другими штатскими лицами. Никакие теле- и прочие репортёры к месту ДТП допущены не были, как и разные депутаты, и вице-, и секретари с помощниками. На правительственном ДТП работали сотрудники следственного комитета Генпрокуратуры, ФСО, ФСБ, кинологи… И медики. Премьера сразу же увезли вертолётом. За ним тело личного охранника, водителя, несколько побитых спецназовцев из минивэнов. Там просто: переломы, сочетанные травмы… Очень быстро подъехали эвакуаторы, вызванные из гаража номер 1, автокран, уборочная техника. И уже через час ничего на дороге не напоминало только что случившееся дорожно-транспортное происшествие. Даже странным образом упавший бетонный столб с фонарями освещения был спешно заменён на новый. Прежний, вывезен на закрытую спецплощадку для проведения экспертизы, как и лимузин премьера, и два минивэна. Движение на трассе было восстановлено. Виктор Викторович пришёл в себя сам, так ему показалось, на самом деле введённый медиками в вену препарат взбодрил кровь, всю нервную систему и… прояснил сознание. Он открыл глаза. Над собой увидел потолок кремового цвета, и много света. В ушах стоял звон и тянущая боль в голове и на лице. Во рту сухо. Повернуть голову и рассмотреть что вокруг он не смог. |
