У женщины орехового цвета глаза, проницательный взгляд, короткие каштановые волосы с проблесками седины. Она улыбается. Мое сердце бьется все быстрее. Я вскакиваю на ноги.
– Она была на грани жизни и смерти, мсье Рей.
Я со страхом замечаю коричневые пятна у нее на халате Неужели это кровь Мелани?
– Ваша сестра поправится.
Я чувствую, как мышцы моего лица расслабляются, и, сам того не желая, начинаю плакать. Из носа течет. Мне стыдно плакать в присутствии этой женщины, но я ничего не могу с собой поделать.
– С ней все будет в порядке, не волнуйтесь, – говорит мне врач.
Она крепко сжимает мою руку своими маленькими квадратными ладонями, заставляет меня сесть и устраивается рядом. Я рыдаю, как младенец. Моя душа сжимается от горя, и я не могу остановиться, как ни стараюсь.
– Ваша сестра была за рулем, верно?
Я киваю, вытирая нос тыльной стороной ладони.
– Мы уже знаем, что в ее крови не было алкоголя. Это показали анализы. Не могли бы вы объяснить, что произошло?
Я заставляю себя повторить то, что уже говорил полиции и врачам «скорой помощи». Когда до дома осталось несколько часов езды, сестра захотела сесть за руль. Она опытный водитель. И я был уверен, что ничего плохого не случится.
– Она потеряла сознание?
На бейдже я читаю: «Доктор Бенедикт Бессон».
– Нет.
И в это мгновение в моей памяти всплывает одна деталь. Я не рассказал об этом врачам «скорой» только потому, что вспомнил лишь сейчас.
Я всматриваюсь в загорелое, с тонкими чертами лицо врача. Мое собственное лицо все еще искажено переживаниями. Я делаю глубокий вдох.
– Сестра хотела мне что-то рассказать. Она обернулась, чтобы посмотреть на меня. В этот самый миг все и случилось. Машину занесло на автобане. Все произошло очень быстро.
Врач сжала мою руку:
– Что именно она хотела вам сказать?
Антуан снова посмотрел на нее. Мелани, его младшей сестренке Мелани исполняется сорок! Это не укладывалось в голове. Если так, то ему, значит, уже сорок три. И в это тоже верилось с трудом.
И все же глаза с наметившимися «гусиными лапками» морщин, которые отражало зеркало заднего вида, явно принадлежали мужчине, разменявшему пятый десяток. Взлохмаченная шевелюра «соль с перцем», удлиненное худое лицо… Антуан отметил про себя, что Мелани красит волосы – ее выдавали светлые корни. Она все-таки начала красить волосы… Это его растрогало. А почему бы, собственно, и нет? Большинство женщин пользуются краской для волос. Возможно, именно потому, что Мелани младше его, ему трудно смириться с мыслью, что и она тоже стареет. Ее лицо все еще было соблазнительным, быть может, даже более соблазнительным, чем в двадцать или тридцать. Без сомнения, черты ее лица отмечены той особой красотой, которая усиливается с возрастом. Антуан никогда не пытался рассмотреть ее как следует. А ведь Мелани была воплощением изящества и женственности. Все в ней – и темно-зеленые глаза, и тонкий нос, и яркая белозубая улыбка, и стройная фигура – напоминало ему о матери. Его сестра не любила, когда ей говорили, как она похожа на Кларисс. Это сравнение не казалось ей комплиментом. Что до Антуана, то в Мелани он видел отражение своей матери.
Несмотря на артобстрел из вопросов, своего секрета он не выдал: конечная точка их путешествия станет для сестры сюрпризом. Он лишь сказал Мелани: «Мы уезжаем на несколько дней, возьми все, что может тебе понадобиться. День твоего рождения мы отпразднуем достойно!» Антуан нажал на акселератор своего «пежо». Меньше чем через четыре часа они будут на месте.
Из-за этой поездки у них с Астрид, его бывшей женой, возникла небольшая размолвка. Этот уик-энд должен был принадлежать ей. |