|
Таких диковинных растений я раньше не видал — наверняка отбросы очередной аномалии или новая мутация. Слева за обрывистым берегом текла ядовитая река, нечистоты которой сильно излучали. Где-то на юго-западе, на границе с Болотом, эта гнусная речушка впадала в Скайку, образовывая широкие заводи. Мутных волн отсюда не было заметно. Зато за кисельным туманом, стелившимся над поверхностью, различался противоположный берег с тусклыми контурами пары невысоких зданий и огромного ангара. На обочине, метрах в пятидесяти от нашего катера, догнивал выгоревший дотла автобус, который уже несколько лет являлся негласным ориентиром для сталкеров. Остов «Икаруса» служил подобием стелы у въезда в Лиманск. За поворотом находился разводной мост, по которому можно было попасть в призрачную цитадель ушедшей боли. Я давненько не хаживал в этих местах, но, насколько мне было известно из рассказов бродяг и новостей, гуляющих по сетке, контроль над мостом то и дело переходил от одной группировки к другой. Возле стратегически важного объекта грызлись и «Долг» со «Свободой», и бандиты с «чистонебовцами», и даже фанатичный «МОНОЛИТ» время от времени показывал свои острые клыки. Ну а вольные сталкеры старались без крайней надобности не совать бесценные телеса в местные разборки. И правильно делали: зачем лишний раз рисковать задницей, она у всех одна, любимая. — Во всю эту историю меня втянул полковник, — нарушила молчание Лата. — Я ведь и правда когда-то была журналисткой. После института решила проверить себя на прочность, поехала в Зону за сенсациями. — Она улыбнулась воспоминаниям. — Молодой была, охочей до приключений. Он подцепил меня возле южного блокпоста Внешнего Периметра и несколько раз сводил в Зону в составе миротворческих рейдов. Через какое-то время я заматерела и стала совершать самостоятельные вылазки за его спиной, по наивности полагая, что он ничего не знает. Дура. Мы уже встречались около полугода, когда Роман предложил работать на них под прикрытием легенды: любопытная киевская папарацци хочет сделать репортаж о сталкерах. Я согласилась. Но в бой меня никто не послал. Четыре месяца я обкатывалась по полной программе: проходила самый настоящий КМБ под руководством лучших инструкторов из бывших сталкеров, которые переметнулись к воякам. Потом было несколько пробных миссий. Затем мне дали в разработку тебя… — Я же просил — тезисно, — довольно грубо оборвал я. — Меня твоя пылкая юность не интересует. Кем был негр? — Он был в иерархии «Чистого неба» кем-то вроде полевого командира. Силовиком, выполняющим приказы. — Чьи приказы? — Точно не знаю. Там ниточка тянется очень высоко, в высшие армейские и политические сферы России. Сотрудники «Чистого неба» действовали не по своей воле. Их завербовала натовская шушера, но московская контрразведка быстро взяла под контроль все операции в Зоне. Полковник работал на русскую контору. На какую именно — понятия не имею. Кстати, ученый, которого ты швырнул в «кисель», был одним из тех, кто когда-то вышел из «О-Сознания» и создал клан «Чистое небо». — Почему же ты решила предать их в ответственный момент? Лата достала из глубины отсека большой контейнер и извлекла оттуда три сплавленных в замысловатую стереометрическую спираль «бумеранга». |
