Выстрел.

Даже от этого звука Клейн не дернулся, но вполне очнулся, чтобы почувствовать, как внутри все поджалось от страха.

— Клейн! — послышался пьяный воинственный голос Эгри. — А ну-ка покажись, паскуда!

Люди прыснули во все стороны. Клейн бежать уже не мог, да это и не помогло бы… Он медленно повернулся в сторону и посмотрел за решетку. В проходе лежало тело Шокнера с отверстием от пули в спине. Клейн встал в дверях, взявшись руками за прутья. Он хотел достойно встретить пулю Эгри.

— Какие дела, Нев? Что, пидоров уже перестрелял и взялся за остальных?

Эгри стоял в проходе лицом к Клейну метрах в десяти от него. В руке он держал небрежно направленный на Клейна короткоствольный автоматический пистолет зловещего вида, марки которого доктор определить не мог. Как всегда в подобных ситуациях, в его голове мелькнула идиотская мысль о том, что на свободе надо будет пополнить свои знания в области ручного оружия. Ага. Он станет фанатом огнестрельного оружия.

— А где твоя пушчонка, док? — поинтересовался Эгри.

— Вернул Грауэрхольцу, — ответил Клейн.

— Ну? И как там старина Гектор?

— Это был не лучший его день. А как ты?

— Я? — Эгри захохотал; его смех отозвался эхом от стеклянной крыши. — Знаешь чего, док? Я классно повеселился!

— „Очарование, невероятное, как неба глубина“, — процитировал Клейн.

Эгри немного протрезвел.

— Ага. Что-то в этом духе.

Сжимавшая пистолет рука упала. Второй рукой он махнул Клейну:

— Пошли, док. Я ставлю тебе выпивку.

Прежде чем Клейн сообразил, что выбирать все равно не приходится, ноги сами понесли его по проходу разгромленного блока. Усугубить разрушения могла бы разве что хорошая бомбежка. Эгри дружески обнял доктора за плечи. Клейн приложил все усилия, чтобы не упасть. Они направились к камере Эгри.

— Слышь, кореш, судя по твоему виду, выпивка тебе не помешает! — сказал Эгри, дыша „бурбоном“.

— Спасибо, Нев, — ответил Клейн. — С твоей стороны было очень мило предоставить мне возможность так вымотаться.

Эгри гулко захохотал.

— Тебе бы на сцене выступать, Клейн. Слушай, это же жидовская фамилия?

— Типа того.

— Не пойми меня превратно. Я жидов уважаю. Все лучшие комики были евреями. И большинство хороших врачей тоже.

И Клейн, воин „шотокан“, герой-любовник и победитель Великой лазаретной осады, внезапно впал в глубокую депрессию. Эгри свел его личность к набору отвратительных штампов.

Из камеры Эгри выглянул Клод Туссен в красном женском белье, пояске с подвязками и чулках.

— Привет, милая, — воскликнул Эгри. — У нас гость. Подай-ка чистый стакан!

— Он останется на обед? — спросила Клодина.

Голова Клейна слегка поехала. Но возможно, Клод и прав. Поддержи Эгри в его фантазиях и будешь в безопасности. На время.