— Знаете, что я вам скажу. — Нейт скрестил руки на груди. — Я возьму выходной, если

вы сделаете то же самое. Мы поедем в город вместе.

Он сверкнул сардонической улыбкой, увидев, что она собирается дать задний ход.

— О, я не...

 — Считайте, что это составляющая бизнеса.

Фрэнки вздернула бровь.

— Шесть недель — это чертовски долгий срок. Нам надо решить, как работать вместе, иначе один из нас не дотянет до конца лета.

— Но почему просто не поговорить об этом сейчас?

— Потому что я все еще зол на вас.

Она колебалась, и Нейт поднял с земли гаечный ключ.

— Вы можете принять мое предложение или нет. Но если вы его не примете, завтра утром меня здесь не будет.

— Что за ультиматум?

— А я не в игры играю. Так что вы решили?

Фрэнки посмотрела ему прямо в глаза.

— В семь вас устроит?

— Превосходно, — буркнул Нейт, усаживаясь на пол, и снова полез под машину.

Во вторник вечером Нейт принял душ и вытерся, размышляя над тем, что ему никогда прежде не приходилось силой заставлять женщину пойти с ним обедать. Угрожать увольнением — это было что-то новенькое в его репертуаре по части флирта, и он не мог сказать, что в восторге от этой находки.

Будь она проклята, эта женщина. Она оттолкнула его, отвергла его дружбу и в довершение всего оскорбила его. А он по-прежнему хотел ее. Что, черт возьми, должно произойти, чтобы это прекратилось?

Чтобы она треснула его по башке дубиной? Как мужчина, он любил преодолевать преграды, но это становилось уже смешно. Сколько бы Нейт ни напоминал себе, что идет не на свидание, все равно в глубине души он надеялся, что ему удастся охмурить Фрэнки и она изменит свое мнение. Хотя нет никаких сомнений, что это произойдет не раньше, чем что-то ударит ей в голову. Отчаянная ситуация. Господи, что за наказание.

Нейт вышел из комнаты, облаченный во все чистое. Трусы и носки он только что вынул из стиральной машины, свежие брюки цвета хаки и выгоревшую рубашку поло достал из дорожной сумки. Он выглядел не более презентабельно, чем обычно.

Нейт постарался вспомнить, когда последний раз надевал костюм. По меньшей мере несколько лет назад. Его страшно раздражали галстуки, а единственные пиджаки, которые он соглашался терпеть, — это белый верх от форменной одежды шеф-повара. Этот бунт возник не сегодня. Нейт вел постоянную войну с матерью по поводу своей одежды, которая прекратилась только после того, как он ушел из дома и она перестала его видеть. Поэтому его несколько удивило, что он думает о том, что сказала бы Фрэнки, если бы он одевался стильно.

Фрэнки дожидалась его на кухне, и Нейт постарался придержать язык, чтобы не проболтаться о том, как здорово она выглядит. Она распустила волосы и надела длинную свободную юбку. Блузка облегала ее ровно настолько, чтобы обрисовывать выпуклости грудей.

— Вы готовы? — спросил он.

Фрэнки кивнула и взяла в руки сумочку и ключи:

— Джордж, мы уезжаем.

Парень высунулся из кладовки:

— Ребята, куда вы собрались?

— Да никуда особенно. Мы скоро вернемся.

Нейту оставалось только покачать головой. Вот, значит, как смотрит женщина на то, чтобы провести время с ним наедине. Отлично. Она продолжала гнуть свою линию, и к концу лета его самолюбие грозило усохнуть до размеров помидорки черри.

— Джой разогреет вам обед, — сказала она Джорджу.

— Я и сам могу это сделать. Она занята с Большой Эм.

 Фрэнки улыбнулась ему:

— Ты слишком рассеянный. Пока.

— Так куда мы пойдем? — спросил Нейт, когда они вышли из задней двери и направились к «хонде». Близилась ночь, и на улице становилось прохладно.