Но Юлька и тут осталась верной себе. Она зарыдала беззвучно, вцепившись зубами себе в кисть руки. Так, что я испугалась: вдруг прокусит?

— Юль, погоди, но это же… — даже слов то подобрать не могу. — вот так уйти… и что, он больше ничего не сказал? Юлька, проревись и успокойся! Черт, у меня ведь даже успокоительного нет!

Нервно оглянулась на дверь, но из гостиной доносились веселые звуки мультфильма. Надеюсь, дети пока ничего не поняли.

Юлька ревела минут десять, пока, наконец, не втянула в себя глубоко воздух, отчего вышел жалобный тихий стон. И проговорила, но уже более живым голосом:

— Он три года гулял от нас к ней, Крис. Он ушел в спальню, я пошла за ним, дверь закрыла, чтобы дети не слышали. Но они как раз заняты были. А он просто открыл шкаф и сказал, что через два дня вернется с этой. И меня с детьми тут быть не должно. Что это его квартира, полученная в наследство от бабушки. До нашего замужества. И что если я попытаюсь подать в суд на раздел имущества, то отберет детей. Докажет, что я отвратительная мать без основного дохода и без жилья.

Ярость внутри напоминала холодную змею.

— И ты вот так взяла и ушла?

— Для начала отвезу детей к своим родителям, а потом попытаюсь найти адвоката.

Ну да, думаю, после такого мириться.

Юлька задумчиво продолжала смотреть куда-то поверх моего плеча. А потом вдруг улыбнулась. Чуть чуть раздвинув губы, даже без помады красивые и яркие.

— Странно все, ощущение, что я сплю. У тебя так бывает?

— Ага, — пробормотала, вспомнив прошлую ночь.

— Знаешь, что самое смешное во всем этом?

Я понятия не имела, о чем честно и сказала. А есть что-то забавное? Серьезно?

— Я не зря про сон сказала. — пробормотала Юлька, у которой губы опять начали подрагивать. — Детей то хотела отправить, чтобы еще ему сюрприз сделать. Помнишь, у меня двоюродная тетка в Германии жила?

Я не помнила, но на всякий случай покачала головой.

— Она была просто помешана на большой семье, — сообщила Юлька, — а сама детей иметь не могла, а усыновить не получалось. Так как замуж не вышла, всю жизнь любила одного, а он погиб. В общем, с ней вся родня наша носилась, кроме меня. Но я ей открытки посылала, маленькие посылочки с детскими подарками. Просто так, хотя да, до меня слухи о ее доме доходили. Она неплохо зарабатывала в молодости, кое-что скопила, дом купила хороший в отличном районе. И кое-кто хотел получить его в наследство.

Юлька всхлипнула, но уже сухо, без слез.

— И прикинь, она его завещала мне. Крис, разве такое в жизни бывает? Я хотела об этом сказать… ему. Но вот не получилось.

— Марк, мне надо с ней ехать!

Я говорила тихо, но настойчиво. Понимая сейчас, что самым бесстыдным образом мешаю личное и рабочее пространство. Но вспоминала Юлькин взгляд, голос и совесть как-то резко пряталась обратно. Детей подруга все же повезла к родителям, кое-как успокоившись и умывшись. Перед ними она решила держаться. Все же мама у нее очень волновалась постоянно за дочь и уход зятя мог повлиять на ее нервную систему не самым лучшим образом.

Я же отправилась в соседнюю квартиру, где обнаружила Тимура в компании с его питомцами и бешеным желанием. Которое он мне немедленно попытался показать прямо на столе. Пришлось уворачиваться и спрашивать где Марк. Тим явно обиделся, но мне сейчас важно было договориться кое о чем.

Юлька не говорила по-немецки. У Юльки с деньгами были не просто проблемы, а проблемища, так как сама она работала на дому из-за младшего. И финансовая часть лежала на муже.

Кстати, квартира, которую я снимала, тоже оказалась записана на него.