|
Гонтран-ремесленник! Художник Гонтран! Тот, кому чудилась мелкая веселая нечисть в тусклой полировке медных котлов на кухне родного Монтелу, кто перетирал красную кошениль и желтую глину, чтобы рисовать на стенах, и пьянел от сочной лесной зелени, как от терпкого ликера. Юноша с дикой и потаенно щедрой душой! Рыдая как дети, Дени и Альбер погребли тело у сельской церкви Монтелу, около могил их семьи. - Потом, - продолжал свой рассказ Дени, - я вернулся в замок. Там все было мертво, ни детских голосов, ни людского говора. Только на кухне я нашел кормилицу Фантину с глазами, как уголья, и тетушку Марту. Она ничуть не изменилась, такая же горбатая, тучная, со своим всегдашним вышиванием на коленях. Эти две старые вещуньи лущили горох и что-то бормотали. Там я и остался. Ты же знаешь, наш отец написал в завещании: «Наследство перейдет тому сыну, который останется на земле»... Почему бы не мне? Я вернулся к своим мулам, стал встречаться с тамошними фермерами, женился.., на Терезе де Ламайер. Она без приданого, но с хорошей репутацией и очень милая. На Преображенье у нас будет ребенок. - Стало быть, - завершил свое повествование новоиспеченный барон де Монтелу, - вот что господин де Марильяк велел тебе сообщить. То есть, понятно, не о моей женитьбе, а о деле Гонтрана. Чтобы ты рассудила хорошенько, чем ты обязана королю после стольких оскорблений с твоей стороны и со стороны нашего семейства. Но я думаю... Дени вгляделся в лицо сестры, на которую он, младший брат, всегда взирал не без некоторого страха - страха перед ее красотой, дерзостью и таинственностью ее частых побегов. Вот и сейчас она вернулась какой-то непохожей, чужой... Щеки чуть ввалились, явственнее проступила тонкая лепка скул. Она стояла бледная, застывшая, в самое сердце пораженная услышанным. С тайной радостью и испугом Дени почувствовал: она не уступит, будет, как всегда, верна себе. Но ей предстоят отнюдь не мирные дни. И он прошептал: - Господин де Марильяк очень плохо тебя знает. Спроси он меня, как тебя окоротить, я бы никогда не посоветовал ему сообщать тебе, что один из Сансе де Монтелу повешен именем короля. Глава 5 С тех пор как Анжелика возвратилась домой, к ней ежедневно являлся с докладом управитель поместья Молин. Со счетными книгами под мышкой старик медленно поднимался по широкой аллее, ведущей от его каменного дома с черепичной крышей к замку. Человек независимый, зажиточный буржуа, ловко ведущий свои дела, мэтр Молин истово служил интересам семьи Плесси-Белльер. Под защитой своей должности он весьма ловко распоряжался и собственным достоянием. Ни Анжелика, ни покойный Филипп не имели представления, чем, собственно, занимается мэтр Молин. Они знали одно: он неизменно появлялся, когда в нем возникала нужда, будь то в Париже, когда обитателей замка призывали ко двору, или в Плесси, когда их постигала опала. Вот и среди тех, кто встречал беглянку в родном замке, выделялась суровая физиономия Молина, которая в старости стала напоминать внушительные лица древнеримских патрициев. Он одним из первых склонился над полубесчувственным телом Анжелики, которое два мушкетера извлекали из кареты, в то время как де Бретей игривым тоном скликал прислугу: - Я привез вам госпожу дю Плесси! Она при смерти. Ей осталось жить всего несколько дней... Лицо интенданта осталось бесстрастным. Он приветствовал Анжелику совершенно так, как если бы она явилась на день-два из Версаля для того, чтобы обсудить продажу какой-нибудь фермы в уплату карточных долгов. Но вслушавшись в его монотонную речь о бедствиях и неурожае, постигнувших Плесси, она почувствовала облегчение. |
