|
- А почему она не отправила с вами послания? Питает ли она все еще слепое озлобление к нашей персоне?.. - Увы, сир, боюсь, что это так. Король сдерживает вздох, и взгляд его теряется в зеркальной глубине Большой галереи. Увидит ли он, как она, сломленная и терзаемая раскаяньем, приблизится к нему? Он сомневался в этом, и предчувствие рисовало ему образ заколдованной красавицы на башне, которую сторожат очарованный лес и темные воды. Глава 6 Анжелика бежала под деревьями. Она сняла сапожки и чулки, и мох ласкал ее босые ноги. По временам она останавливалась и, задыхаясь, прислушивалась. В счастливом озарении она узнавала тропу и вновь бросалась вперед. Свобода пьянила! Она тихо смеялась: как легко оказалось спуститься в подвал, отыскать среди бочонков вина маленькую дверцу в подземелье, коим располагает каждое почтенное дворянское обиталище. Подземный ход в Плесси не напоминал удивительные сводчатые катакомбы с отводными коридорами в городские клоаки, начинавшиеся в колодце парижского особняка Ботрейн и тянувшиеся под всем городом вплоть до Венсенского леса. Нет, в Плесси был лишь зловонный сырой лаз, по которому ей пришлось ползти на четвереньках. Вынырнув в каких-то кустах, она разглядела замок и солдат, делавших обход. Она была надежно укрыта от их взглядов, так что часовые не могли и помыслить, что в эту минуту их поднадзорная удаляется, скользнув под переплетенные ветви кустарника. За опушкой, заросшей маленькими деревцами, шиповником и малиной, лес становился просторным, как собор с колоннами дубов и каштанов. Сердце Анжелики перестало колотиться, и она припустила прочь от замка, радуясь своей удаче. Силы не покинули ее. Горные дороги Марокко были хорошей школой, и теперь ей казалось ребяческой забавой карабкаться на поросшие мхом скалы или спускаться по отвесным тропкам к заваленным черной листвой ручьям. Лес то нырял в ущелье, чтобы затем выйти в просторную долину, то поднимался к заросшим вереском покатым холмам. Среди пестрых пятен света и тени, болотистого мха и сухой земли Анжелика продвигалась уверенно, пока не дошла до Камня Фей - большого дольмена, высившегося в окружении священных дубов капища друидов. То была большая плоская плита, уложенная на четыре опоры, за века глубоко ушедшие в землю. Анжелика обошла его, чтобы выбрать верное направление. Она была уверена, что не заблудится. Эта часть леса с Волчьим Ущельем, Камнем Фей, Чертовым Ключом и Развилкой Трех Филинов с Фонарем мертвецов - все это в детстве служило площадкой для ее подвигов. Напрягая слух, она различала, как ветер доносит глухие удары топоров. Это дровосеки из деревушки Жербье на лето поселились прямо среди деревьев. На востоке можно было бы разыскать прокопченные хижины угольщиков. К ним она иногда забредала отведать сыру и поискать удлиненные куски древесного угля («Гонтран! Он любил ими рисовать...»). Но туда она добиралась по тропкам, идущим из Монтелу. Лесные закоулки Плесси были ей не так уж знакомы, хотя она прокрадывалась сюда, чтобы полюбоваться на сказочное чудо: белый замок и рукотворный пруд, которые ныне принадлежали ей. Она отряхнула свою юбку из бумазеи тем же жестом, каким в детстве на этом же самом месте однажды смахнула с нее былинки. Потом пригладила растрепанные ветром волосы и распустила их по плечам, с улыбкой поймав себя на том, что продолжает следовать ритуалу, который в юности ее ничто не заставило бы нарушить; и чуть помедлив, осторожно ступила на вырубленную в скале лестницу, теперь заплывшую глиной и перегноем. Место, которое она должна была посетить, требовало известной торжественности. Анжелика никогда не могла вступить сюда без робости, обычно ей столь несвойственной. |
