Армия Пан-Танга потоком черного металла двигалась навстречу им по плоской долине. Элрик, еще не облаченный в доспехи, смотрел, как они приближаются. Конь его бил копытами землю. Стоявший рядом с ним Дивим Слорм вытянул вперед руку и сказал:

– Смотри, вот они, предводители: Саросто слева и Джагрин Лерн справа.

Вожди вели свою армию, над их шлемами полоскались знамена темного шелка, – король Саросто и его тощий союзник, горбоносый Джагрин Лерн в сверкающих алых доспехах, которые казались раскаленными и, вполне возможно, такими и были. На его шлеме был пантангский Гребень тритонов, символизировавший его родство с морским народом. На Саросто были матовые грязноватожелтые доспехи со Звездой Дхариджора, поверх которой был изображен Разящий Меч, принадлежавший, по легендам, предку Саросто – Атарну Градостроителю.

Следом за ними шли сразу же бросающиеся в глаза пантангские дьявольские всадники на шестиногих рептилиях, вызванных к жизни, как было известно, колдовством. Смуглые, с задумчивым выражением на заостренных лицах, они были вооружены кривыми саблями без ножен, висевшими на поясе. В их рядах крадущейся рысцой двигались сто охотничьих тигров, послушных, как собаки. Своими огромными зубами и когтями они могли вмиг разорвать человека. За надвигающейся на них армией Элрик разглядел крыши таинственных фургонов. Что за хищные звери скрываются в них? – спрашивал себя альбинос.

Йишана прокричала команду.

Стрелы лучников жужжащим облаком пролетели над головами пеших воинов, которых Элрик вел вниз по холму на авангард вражеского войска. Его душа ожесточалась при мысли, что он рискует своей жизнью, но если он хочет увидеть Заринию, то должен доиграть предназначенную ему роль до конца и молиться о том, чтобы его жена осталась жива.

За главными пешими силами по флангам двигалась кавалерия, получившая приказ при малейшей возможности взять противника в кольцо. Имррирцы в своих ярких одеяниях и шазаарцы двигались по одному флангу. На другом фланге наступали, выровняв в ряд свои длинные копья, таркешиты в синей броне с яркими красными, алыми и белыми перьями на шлемах. Рядом галопировали джаркорцы в золотых доспехах, держа наготове обнаженные мечи. В центре передовой фаланги Элрика находились Белые Леопарды Йишаны, а сама королева скакала под своим знаменем за передней фалангой, возглавляя батальон рыцарей.

Они устремились на врага, из чьих рядов тоже поднялись в воздух стрелы, а потом опустились, царапая с металлическим звуком шлемы или вонзаясь в плоть.

Боевые кличи огласили утренний воздух, когда войско, скатившись с холма, столкнулось с противником.

Элрик сошелся в схватке с тощим Джагрином Лерном. Теократ, рыча, отразил удар Буревестника своим круглым щитом, который надежно защищал своего хозяина, а значит, был заговорен от колдовского оружия.

На лице Джагрина Лерна, когда он узнал Элрика, появилась злорадная улыбка.

– Мне говорили, что я встречу тебя здесь, белолицый. Я знаю тебя, Элрик, и знаю твою судьбу!

– Что-то слишком многие считают, что знают мою судьбу лучше меня, – сказал альбинос. – Но может быть, если я тебя убью, теократ, то перед твоей смертью выдавлю из тебя эту тайну.

– Нет-нет. Это не входит в планы моих хозяев.

– Зато входит в мои!

Он снова нанес удар, но меч опять встретил сопротивление и застонал от гнева. Он почувствовал, как Буревестник шевелится в его руке, почувствовал, как тот наливается раздражением – ведь обычно адский клинок легко разрубал любую, самую закаленную сталь.

В правой руке Джагрин Лерн держал огромный боевой топор, который и обрушил на незащищенную голову коня Элрика. Это показалось странным альбиносу, потому что его противник мог нанести удар не коню, а всаднику. Альбинос увел коня в сторону, избегая удара, и снова выставил вперед острие меча, целясь в грудь противнику.