– Сюда!

Они двигались зигзагообразно, под прямыми углами, из стороны в сторону, вверх и вниз по лабиринту, видимому только Джермейсу. Рог на груди топорщил куртку, и Элрик прикрыл его щитом. Потом он зажмурился на миг, потому что снова оказался на свету – на темно-голубом небе пульсировало огромное рыжее солнце. Ноги его стояли на чем-то твердом. Он опустил взгляд и увидел, что стоит на крыше башни Б’алл’незбетта. Еще какое-то время рог, словно живой, шевелился под курткой, как пойманная птица, но несколько мгновений спустя успокоился.

Элрик опустился на крышу и пополз вниз к отверстию, через которое недавно поднимался.

Потом он поднял голову, услышав какой-то шум наверху. И увидел усмехающегося Джермейса Кривого – тот висел в воздухе, махая ногами.

– Я удаляюсь – мне не нравится этот мир. – Карлик хмыкнул. – Я был рад поучаствовать в этом. Прощай, господин Воитель. Напомни обо мне, недоделанном, Владыкам Высших миров… Может, тебе удастся намекнуть им, что чем скорее они освежат свою память или улучшат свои творческие способности, тем скорее я стану счастливым.

– Может, лучше тебе удовольствоваться своей судьбой, Джермейс. У стабильности тоже есть свои недостатки.

Джермейс пожал плечами и исчез.

Элрик, уставший до крайности, медленно спустился по растрескавшейся стене и с большим облегчением соскочил на первую ступеньку. Потом он проковылял по лестнице и, оказавшись на улице, поспешил в башню Д’а’рпутны сообщить о своем успехе.

Глава четвертая

Три человека, погруженные в раздумья, вышли из города и направились в Драконьи пещеры. Рог Судьбы висел на шее Элрика на новой серебряной цепи. Альбинос был одет в черную кожу. Он шел с обнаженной головой, на которой был только обруч, не дававший волосам падать на лицо. На боку у него висел Буревестник, а на спине – щит Хаоса. Он привел своих товарищей в пещеры, туда, где похрапывал громадный Огнеклык, драконий вожак. Когда Элрик приложил рог к губам и набрал в грудь воздуха, ему показалось, что его легкие слишком малы. Потом он бросил взгляд на друзей, которые взволнованно смотрели на него, расставил пошире ноги и во всю силу легких дунул в рог.

Раздался звук, низкий и мелодичный, эхом разнесшийся по пещерам, а Элрик почувствовал, как энергия покидает его. Он терял и терял силы и наконец упал на колени, по-прежнему продолжая прижимать рог к губам. Звук прервался, в глазах у Элрика помутилось, руки его задрожали, и он рухнул лицом на камни, выронив рог.

Мунглам бросился было к Элрику, но открыл от удивления рот, когда увидел, что драконий вожак шевельнулся и на него уставился огромный немигающий глаз, холодный, как Северная пустыня.

Дивим Слорм радостно закричал:

– Огнеклык! Брат Огнеклык, ты проснулся!

Зашевелились и другие драконы, стали расправлять крылья, вытягивать длинные шеи, ерошить свои холки. Когда драконы пробудились, Мунгламу показалось, что он уменьшился в размерах. Он начал нервничать в присутствии этих огромных животных, он не знал, как они будут реагировать на присутствие того, кто отнюдь не является Владыкой драконов. Но тут он вспомнил об обессилевшем альбиносе и, встав рядом с ним на колени, прикоснулся к его одетым в кожу плечам.

– Элрик, ты жив?

Элрик застонал и попытался повернуться на спину. Мунглам помог ему сесть.

– Я ослабел, Мунглам. Так ослабел, что не встать. Этот рог забрал все мои силы.

– Вытащи свой меч – он даст то, что тебе нужно.

Элрик покачал головой.

– Я воспользуюсь твоим советом, хотя на сей раз мне вряд ли это поможет. У героя, которого я убил, видимо, не было души. А может, она была очень хорошо защищена – я ничего от него не получил.