Над головой, по деревьям, будто жуки, ползали его люди. Они следили за хвостом и подавали сигналы с неба. Аргон время от времени смотрел на них. Сейчас один из парней махал руками и указывал в сторону лагеря. Аргон стремительно затормозил, подняв пыль.

— В чем дело… прошептал он себе под нос. Элиас худощавый мужчина с белыми, поредевшими волосами пытался ему что-то показать. Он завязывал узел на голове. Что за чертов узел на голове?

— Что ты делаешь? Запыхавшись, воскликнул Ксеон и подбежал к другу. Спятил?

— Элиас.

Парни вновь уставились вверх, и к ним подскочила, как всегда из воздуха, Нуба.

— Вы совсем рехнулись? Живо несите свои задницы к границе!

— Узел на голове…

— Какой еще за узел?

— Веревка? Сети? Ловушка?

— Томми, сипло протянул Аргон и обернулся, он всмотрелся в глубину леса и вдруг понял, о чем ему говорит Элиас. Он завязывает повязку… ту идиотскую тряпку, которую носит Томми. Надо вернуться.

— Ты уверен?

Аргон взглянул в черные глаза Нубы и скинул с плеч шкуры животных.

— Не ждите меня.

Юноша побежал обратно, часто работая руками, он ровно дышал, главное правильно дышать. «Не торопись, Аргон», учил его отец. «Два шага вдох, два шага выдох. Вдох удар, выдох подсечка». Черный ястреб — так прозвали Аргона люди Калахара. Воровать он умел, испаряться тоже. Чему юноша так и не научился, так это жертвовать кем-то или принимать поражения ради больших побед. Он перепрыгнул через поваленное дерево, над его головой небо затягивало тучами, их гонял свирепый ветер.

Он вдруг услышал детский вопль и с рывком прибавил скорость.

Ему пришлось спрыгнуть с обрыва, чтобы подоспеть вовремя. Аргон перевернулся в воздухе и приземлился прямо перед Томми, загородив его своей спиной от пятерых солдат в сверкающих доспехах. Юноша выпрямился и, расставив в стороны руки, улыбнулся.

— Простите, я опоздал.

— Какого ты…

Аргон ударил ногой о землю, и листья вспыхнули пожаром вокруг солдат, словно их поднял сильнейший порыв ветра. Мужчины пытались отбиться от урагана мечами, быстро разрезая лезвиями воздух, а юноша подхватил Томми и ринулся вверх по холму.

— Но мой мешок! Закричал мальчишка, вытянув руку, на что Аргон рыкнул.

— Оставь его.

— Но я вернусь с пустыми руками!

— Зато вернешься.

Аргон карабкался по склону, прижимая парнишку к себе, он выровнялся и засвистел, прижав пальцы к губам. Пронзительный звук разнесся стрелой по лесу. Охранники вновь побежали за ворами, а листва зашуршала от ветра. Внезапно возле лица парня пронеслась настоящая стрела, вторая пролетела рядом с туловищем. Аргон откинул назад голову и посмотрел на небо. Там, среди покачивающихся крон деревьев, он увидел широкую тень.

— Ничего, Томми, улыбнулся Аргон, скоро будем дома. Ты летал на ястребе?

— Мне же только двенадцать.

— Тогда тебе должно понравиться. Первый раз самый запоминающийся.

— Что? Ореховые глаза Томми раскрылись от изумления, и неожиданно гигантская, черная птица пикировала с неба сквозь толстые стволы дубов. Ястреб закричал, и его крик заставил солдат зажмуриться от неприятной боли. Черный ястреб спускался все ниже. Его угольные крылья переливались в тусклом, солнечном свете, а глаза блестели, как бусины.

Птица подлетела к хозяину, и Аргон, стиснув зубы, закинул на ее спину Томми. Сам юноша только поднял ногу, как вдруг стрела прожгла его плечо. Аргон зарычал, повиснув на ястребе, а мальчишка ухватился пальцами за его туловище.

— Садись, Аргон, потребовал он, зажмурившись от страха, пожалуйста!

Предводитель приказал себе собраться, но боль была такая нестерпимая, что тело не слушалось.