Ее рывком отпустили. Эльба зарычала от бессилия, и с неба упали холодные капли. На земли Вудстоуна обрушился невероятный ливень. Девушка застонала и ощутила, как горячая кровь брата течет под ее ладонями.

Она зажмурилась и провалилась в темноту.

АРГОН

Она упала. Ее ноги подкосились, и она упала в кровь своего брата. Аргон видел, как у нее задрожали плечи, как пальцы впились в холодную землю. Он видел все, и теперь не мог избавиться от неистового плача, срывающегося с ее губ. Плач повторялся в его голове снова и снова. Хрупкая и беспомощная она лежала на земле, а вокруг нее бродили дикари со сверкающими глазами. Они хотели ее.

Аргон стоял рядом с другом и не шевелился, сраженный такой яростью, что горло саднило. Едва он попытался шагнуть вперед, Ксеон схватил его за плечо и оттащил назад.

— Не вздумай.

Он прекрасно понимал, что в поединке против десятка шакалов им не выжить. Даже вымотанные и раненые они были искусными убийцами.

Сердце Ксеона разрывалось, но у него не входило в планы умирать по собственной глупости. Когда они вернулись в лагерь, Аргон вихрем занесся в палатку. Он зарычал и опрокинул стол с глиняным кувшином.

— Грязная крыса, рявкнул он, расхаживая вдоль палатки, мерзавец.

— Тебя услышат.

— Пусть зайдет, я этим клинком ему перережу горло!

Зеленые глаза Аргона вспыхнули безумием, когда он выхватил из ножен оружие. Он взмахнул им в воздухе, указал концом на вход палатки и прогремел:

— Я убью его.

— Тебя убьют первым. Ксеон сплел на груди руки. Нужно подумать.

— О чем?

— Нам не стоит вмешиваться. Мы собирались уйти еще утром, помнишь?

Аргон поражено опустил меч и прищурился. Как он мог уйти? Только не теперь.

— Мы их не бросим.

— Ты их не знаешь.

— Думаешь, это имеет значение?

— Наверное, нет. Ксеон грузно выдохнул и кивнул. Его волнистые волосы касались подбородка, бросали тень на карие глаза. Оставить их будет непросто, но Ровен считает, что она его заслуженная награда. Он ее не отдаст, как и ее сестру. Кровь у них дорогая.

— Значит, не будем спрашивать разрешения.

— Хочешь украсть наживу у вождя диких шакалов?

— Мне все равно, кто он. Аргон убрал меч и отвернулся. Когда он закрывал глаза, он видел слезы, скатывающиеся по нежной коже незнакомки. Слышал ее крик. Аргон не представлял, что она испытывала, не хотел представлять. Юноша стиснул зубы и искоса взглянул на друга. Я добуду ключ от цепей.

— А я, полагаю, должен позаботиться о плане побега.

Аргон стремительно подошел к другу.

— Мы их не оставим.

Его голос был подобен грому. Ксеон ни за что бы ни решился с ним спорить. Ему и не хотелось. Впервые он был готов дать отпор, несмотря на здравый смысл, ведь никогда еще не встречал девушки красивее той, что изувечили и заковали в цепи.

Ливень прекратился лишь к закату. Солнце закатилось за горизонт, и холмы исчезли из вида, превратившись в черное полотно. На небе сверкали яркие звезды. Аргон смотрел на них, когда направлялся к общему костру. Столько звезд он давно не видел.

Он вдруг подумал, что звезды это умершие люди. И там, высоко, на него смотрели Нуба, мать. Е ще там теперь появились брат незнакомки и отряд Каменных сердец. Аргону никогда не нравилось иметь дело с людьми Вудстоуна. О ни всегда казались ему тупицами и непроходимыми гордецами, но он не убивал их. Н е потому, что в Калахаре существовал закон, запрещающий заносить меч пред лицом человека, а потому, что сам не хотел.

То, что сделали люди Ровена, было преступлением не против страны, а против самой природы. Если бы Эстоф узнал об этом… Они бы отловили всех шакалов и позаботились о том, чтобы каждый из них получил по заслугам!

Аргон поправил клетчатый килт, ниспадающий по спине, и присел рядом с Ровеном.