А может, это белый халат придавал Чепаку какую-то врачебную суровость и старил его, потому что ветфельдшер двигался живо и глаза блестели совсем молодо.

И все же Чепаку было уже за пятьдесят. С утра Шугалий познакомился с его биографией - собственно, знакомиться было не с чем. Родился Чепак в Озерске, отец его работал на городской лесопилке, мать - судомойкой в ресторане. На лесопилку незадолго до войны поступил и Северин. В начале сорок третьего года гитлеровцы сожгли лесопилку, несколько рабочих были арестованы, а девять человек, в том числе и Северин Чепак, ушли в леса, где и создали костяк небольшого партизанского отряда, действовавшего в районе Озерска и Любеня.

Летом сорок третьего года каратели вместе с отрядом куренного Стецишина, воспользовавшись данными, полученными от предателя, подосланного бандеровцами к партизанам, разгромили отряд, прижав его к черным болотам. Предателя так и не нашли. Только трем партизанам удалось спастись, в том числе и Северину Чепаку - он как раз был послан на связь с подпольщиками в Любень, райцентр километрах в семидесяти от Озерска.

Прочитав это, Шугалий остановился. Чепак был в Любеке, когда каратели с бандеровцами громили отряд. Случайно ли? А теперь сын куренного Стецишина приезжает из Канады в Озерск.

Но при чем тут Завгородний? Ведь во время войны Андрий Михайлович был во Львове...

Дальше вся биография Чепака укладывалась в один абзац. После войны окончил ветеринарное училище и вот уже почти тридцать лет работает в озерской ветлечебнице. И работает неплохо - все им довольны!

...Чепак делал укол собаке, которую держала полная женщина в грязных туфлях. Пес вертелся, женщина не могла удержать его, и фельдшер повернулся к Шугалию.

- Помогите! - не попросил, а приказал он, и капитан безропотно придержал пса за задние ноги.

Чепак сделал укол и обратился к Шугалию:

- Чем могу служить?

- У меня личное дело, Северин Пилипович, и хотел бы поговорить с глазу на глаз.

- Там вас устроит? - Чепак ткнул пальцем на скамейку под яблоней. - Я только шприц отнесу. - Он вернулся сразу и сел вполоборота к Шугалию, положив на колени большие руки с набрякшими синими венами.

Капитан предъявил ему удостоверение. Чепак внимательно изучил его, Шугалию показалось, что даже слишком внимательно, вернул и снова положил руки на колени, смотрел в глаза капитану и ничем не проявлял своего волнения.

- Мне поручено выяснить обстоятельства смерти ветврача Завгороднего, начал Шугалий, не отводя взгляда, - и я хотел бы узнать, зачем вы приходили к Андрию Михайловичу восемнадцатого августа утром, в пять?

- Погодите, когда же это было - восемнадцатого?

В конце концов, какое это имеет значение. В последнее время по утрам я вообще не заходил к Завгородним.

- Это было в день смерти Андрия Михайловича.

- Вот оно что! - Зрачки Чепака сузились и высокий чистый лоб покрылся морщинами. - А я думаю, что это меня госбезопасность беспокоит! Думаете, убили Андрия Михайловича?

- Давайте условимся, Северин Пилипович, вопросы буду задавать я.

- Ваше право, товарищ, ваше право...

- Итак, утром восемнадцатого?..

- В пять утра я был еще дома. В начале шестого пошел на Светлое озеро.

- Кто это может подтвердить?

- Жена еще спала, - рассудительно сказал Чепак, - а живем мы возле озера. Через огороды тропинкой прямо к берегу. Может, кто-нибудь и видел, надо расспросить соседей.

Шугалий чуть улыбнулся.

- А где вы были накануне между тремя и четырьмя часами дня?

Чепак потер лоб, и он снова разгладился.

- В субботу то есть? В два мы обедали, потом отдыхал. Выходной был у нас, - пояснил он, - мы по субботам работаем, но Андрий Михайлович сделал выходной. В праздники работали, так отгуливали.

- Жена была дома?

- Пообедали вместе, потом она по магазинам пошла.