С Луговым все было ясно, но Шугалию хотелось еще посидеть тут, в тенечке, может, угостили бы ухой, - из ведра, висевшего над костром рядом со скамейкой, шел аппетитный запах, да надо было ехать; капитан нехотя встал, и Луговой сразу угадал эту его нерешительность.

- Уха уже готова, - подмигнул он, - и у нас найдется... - Растопырил большой палец и мизинец, показывая, что именно у них есть, и капитану тоже захотелось выпить рюмочку, даже проглотил слюну, но все же отказался.

- Ну хорошо, капитан, - совсем уж фамильярно похлопал его по плечу Луговой, переходя на "ты", - ты не того... не думай, что я хочу подольститься, не надо мне, но парочку сазанов...

- В гостинице их зажарить?

- Может, у кого-нибудь из знакомых...

- Нет, нет...

- Жаль. Будешь уезжать, загляни. Я тебе угрей подброшу. Хоть жену удивишь.

- Еще испугается, никогда не видела.

- Так свистни, когда будешь отчаливать. И не думай, что у нас шарага леваков - заплатишь, что положено.

- А я и не думаю, - ответил Шугалий, но все же вспомнил бригадирскую "Стюардессу". Должно быть, надо иметь огромную выдержку, чтобы, имея дело с сазанами и угрями, дымить "Памиром". Наверно, Луговой со своими ребятами не совсем придерживаются всех параграфов, приказов и постановлений, и все же бригадир был симпатичен Шугалию; капитан на прощанье с удовольствием пожал ему руку.

Он вернулся в Озерск под вечер. Еще издали увидел: на площади перед гостиницей маячит Олекса.

Заметив капитана, обрадовался:

- Я вас уже полчаса жду.

Шугалий предложил Олексе пообедать в чайной.

- И вы хотите, чтобы я накликал на свою голову грозу? - сказал тот. Знаете, что будет, когда София Тимофеевна узнает о таком моем падении?

- Кто такая София Тимофеевна?

- Моя будущая теща.

- Тещу следует уважать, но держать на расстоянии.

- Мы будем жить во Львове.

- Полтораста километров для хорошей тещи - не расстояние, - пошутил Шугалий.

- Но сегодня, надеюсь, вы не откажетесь познакомиться с нею. Учтите, вас ждет не простой обед...

- В вашей чайной варят такие борщи, что за уши не оттащишь.

- Не говорите этого Софии Тимофеевне, она начнет вас презирать.

- Но удобно ли это?

- Они с Федором Антоновичем приглашали нас обоих. И очень настойчиво.

- Если настойчиво приглашали, отказываться грешно. Но ведь скоро шесть...

- Федор Антонович как раз вернулся с работы.

- Тогда не следует испытывать его терпение.

Федор Антонович, коротконогий лысый мужчина, лет пятидесяти с гаком, наверно, увидел их из окна, потому что вышел на крыльцо и ждал, придерживая спиной открытую дверь.

- А Соня как раз начала накрывать на стол, - сказал он вместо приветствия. - Слыхал о вас от Олексы, - сказал, глядя как-то сбоку. И капитан так и не понял, приветствует Федор Антонович его приезд в Озерск или наоборот. - Прошу в хату, потому что перед борщом полагается... - Он быстро потер ладони и отступил от двери, уступая гостям дорогу.

"Хата" Бабинцов оказалась более чем комфортабельной. Пол в большой светлой гостиной покрывал цветастый ковер, и Шугалий еще раз вытер ноги о лохматый коврик.

Федор Антонович легонько подтолкнул его сзади.

- Проходите, уважаемый, и не обращайте внимания, у нас скромно, по-местечковому... - Он самодовольно хохотнул, тут же опровергая версию о местечковой скромности. Видно, ему понравилась и нерешительность Шугалия, и то, как капитан осматривал стены прихожей, обклеенные импортными ситцевыми обоями и украшенные оленьими и лосиными рогами.

Капитан подумал, что рога не очень идут к таким обоям, но промолчал и осторожно ступил на ковер.

Сразу ощутил какое-то неудобство, вероятно потому, что у них с Верой не было ни одного ковра, все время не хватало денег; в конце концов, можно было бы уже и приобрести, но всегда что-то мешало.