Их оболочка больше напоминала жесткую мембрану, чем хрупкую скорлупу, и пришлось немного повозиться, прежде чем они вскрыли их. Шэнн закрыл глаза, стараясь не думать о том, что поглощает, и высосал свою долю до дна. По крайней мере полужидкое содержимое не предприняло попыток выбраться наружу, как он опасался. Подбодренные неожиданной удачей, они полезли дальше. Дно расщелины поднималось вверх неровными ступенями, уводя их прочь от воды. Наконец они добрались до самого конца. Шэнн протиснулся на удобный камень.

– Мы не одни! – позвал он Торвальда.

Офицер полез следом, забираясь на камень, откуда их взгляду открылась совершенно захватывающая картина.

Пологий берег под скалами покрывал такой же мягкий песок, как в пещере зеленого тумана. Перед ними – Шэнн не сомневался в этом – лежал берег Западного океана. С обоих сторон, уходя далеко в воду, берег ограждал каменный забор из таких же отшлифованных черных колонн, как тот колодец с лестницей, через который они бежали. Это могло быть только работой разума.

И на песке внизу они увидели действующих лиц: одна из ведьм, сверкая под солнцем драгоценными украшениями, пятилась из моря на берег, высоко подняв грудь, разведя в стороны руки ладонями кверху, словно молилась. А за ее спиной в воде двигалось еще какое‑то существо. Поза ведьмы наталкивала на мысль, что она каким‑то непонятным способом выманивает то существо из моря за собой. На берегу ее ждали две других ведьмы, пристально следившие за ее действиями, как школьницы за учительницей.

– Вайверны!

Шэнн вопросительно посмотрел на своего спутника. Торвальд шепотом объяснил:

– Это древняя земная легенда. Так называли крылатых драконов на гербах воинов. У них, правда, вместо ног должен быть змеиный хвост, но голова… Это точно вайверны!

Вайверны. Шэнну понравилось это слово, оно как раз подходило для этих ведьм с планеты Колдун. А вайверн на берегу продолжала пятиться, выманивая из воды – теперь он показался над поверхностью – вилохвоста, такого же, как выбросило на берег материка штормом, и который потом умер на глазах у землян. Тварь выбралась из моря, поблескивая панцирем под солнцем, глаза страшилища были прикованы к раскинутым рукам вайверн.

Та остановилась, когда ее пленник – Шэнн не сомневался в том, что вилохвост либо пленник, либо просто жертва – полностью выбрался на берег. Затем она молниеносно опустила руки.

Вилохвост мгновенно ожил. Щелкнули зубастые челюсти. Разъяренный зверь превратился в живое воплощение злости. При всем при том он оказался еще и достаточно разумным, чтобы эта ярость стала на самом деле смертельной. Но хруп‑кие вайверны смело стояли перед ним, такие беззащитные и слабые.

Они даже не пытались бежать. Это показалось Шэнну самоубийственным – вилохвост бросился на врагов, вздымая короткими ножками фонтаны песка.

Вайверн, которая выманила его на берег, даже не двинулась с места. Но одна из ее спутниц вскинула руки, словно приказывая чудовищу остановиться. Двумя пальцами она сжимала диск; Торвальд схватил Шэнна за локоть:

– Видишь? Точно такой же, как и мой!

Они прятались слишком далеко, чтобы разглядеть, так ли это, но размер и цвет были такими же. Вайверн раскачивала рукой с диском туда‑сюда, равномерно, как маятником. Вилохвост остановился, его голова – сначала медленно, потом быстрее – тоже стала раскачиваться согласно ритму руки вайверн. Морская тварь попала под полный контроль молодой вайверн, как до этого двигалась под контролем ее старшей подруги.

То, что случилось потом, было чистой случайностью. Как и ее сестра‑ведьма, молодая вайверн начала пятиться по берегу, приманивая к себе морскую тварь.