– Больше вы меня не возьмете! Эти слова отпечатались у него в сознании. На украшенном драгоценностями лице невозможно было прочесть никаких чувств. Он повернулся к Торвальду, торопясь предупредить товарища.

– Не позволяй им применять эти диски!

– Постараюсь.

Торвальд снова исчез в тумане. Неужели одна из вайверн сфокусировала на них диск? Неужели они снова окажутся в темноте, чтобы снова очнуться заключенными – скажем, в пещере тумана? Землянин собрал все силы, чтобы удержаться в сознании, но ничего не вышло.

Но на этот раз он проснулся не в подземном потоке и не клубах зеленой мути. Его рука болела, но чувство боли почему‑то обнадеживало. Не открывая глаз, он нащупал на руке гладкую повязку, провел здоровой рукой дальше. Подстилка, такая же, как в пещере со зданием. Неужели он снова оказался в той паутине коридоров?

Шэнн не открывал глаз, пока внутренняя гордость не заставила его. Первое, что он увидел, – овальное отверстие в стене. Он лежал всего в футе или двух под окном. И сквозь прозрачный материал окна лился золотистый солнечный свет. Никакого зеленого тумана, никаких бутафорских звезд.

Он лежал в маленькой комнате с гладкими стенами, вроде той, в которой сидел на острове. И кроме циновки, на которой он лежал, в комнате больше ничего не было. Шэнна укрыли легким покрывалом, сплетенным из волокон, напоминавших пряжу, с вкраплениями пуха. Его одежда исчезла, но и без нее под одеялом было слишком жарко, поэтому он выпростал из‑под покрывала руки и стянул его вниз, к ногам.

Только теперь он увидел свою раненую руку. От кисти до локтя ее затягивал непрозрачный кожаный чулок, совсем не похожий на врачебную повязку. Эта штука была точно не из разведпакета первой помощи. Шэнн снова посмотрел в окно, но увидел там только небо. Кроме двух‑трех лимонно‑желтых облачков ничто не омрачало янтарного неба. Он, наверное, лежал в высокой башне. Шэнн не ожидал, что у вайверн найдутся такие строения.

– Выспался?

Вошел Торвальд, одной рукой приподняв панель двери. Его рваная форма пропала, офицер где‑то раздобыл штаны из гладкого зеленого материала. Ботинки, правда, были все те же, старые и изодранные.

Шэнн уселся на постели.

– Где мы?

– Это можно назвать столицей. По отношению к материку мы на острове далеко в западном море.

– А как мы сюда попали?

Колодец, подземный поток… Может быть, та подземная река течет подо дном океана?

– Нас пожелали увидеть здесь.

Шэнн ожидал чего угодно, но только не этого.

– Чего?

Торвальд кивнул, его лицо стало совершенно серьезньм.

– Они захотели, чтобы мы оказались здесь. Послушай‑ка, Лэнти, когда ты прыгнул вниз, чтобы схватиться с тем вилохвостом, тебе ведь захотелось, чтобы твои росомахи были рядом?

Шэнн попробовал вспомнить. Воспоминания о том, что происходило перед битвой, были не очень ясными. Но – точно, он подумал: «Если бы Тэгги и Тоги сейчас оказались рядом, они бы отвлекли разъяренного зверя».

– Ты хочешь сказать, что я их тоже пожелал? Юноше пришло в голову, что все это, вероятно, означает на языке вайверн все те же сны, и он торопливо добавил:

– Так, что, мне и все остальное приснилось? Нет, его руку стягивала повязка, а под повязкой он чувствовал больную руку. Впрочем… там, в пещере, плеть Логэлли тоже нанесла ему настоящий удар, и больно было по‑настоящему.

– Нет, ты не спал. Просто получилось так, что ты какимто образом настроился на одну из этих маленьких штучек, которыми пользуются наши леди. И как только ты очень сильно захотел, чтобы звери оказались с тобой, то они сразу же появились рядом.