Будущее так прекрасно, так светло…

Пернатая Ведьма раскрыла глаза. Она не верила… Брюс Беддикт уходит в сторону, его утащили из ее хватки. Какая-то иная сила.

Ведьма завизжала, подскочив на помосте; опустила руки в воду, словно стараясь снова схватить его – но вода оказалась глубже, чем она помнила. Потеряв равновесие, она шлепнулась в воду лицом. Непроизвольно вдохнула полный рот холодной, кусачей жидкости.

Глаза вытаращились на подводную тьму. Она задергалась, легкие судорожно сокращались, захватывая все новые порции воды.

«Глубоко… где верх?…»

Колено оцарапалось о камни пола; она попыталась подобрать ноги под себя, но они уже онемели, став тяжелыми как бревна. «Не работают!» Тогда рукой в пол, оттолкнуться – но до поверхности слишком далеко. Вторая рука попыталась охватить ноги – но едва она находила одно колено, как второе уплывало.

Тьма проникала в глаза, сочилась в разум.

Ощутив благословенное облегчение, она прекратила борьбу.

Теперь можно помечтать. Теперь можно ощутить сладкий соблазн грез – почти в пределах досягаемости – боль в груди утихла – она может дышать водой, о да. Вдох, выдох, вдох, выдох. Потом ей уже не нужно было дышать. Она смогла замереть, опустившись на скользкий пол.

Тьма снаружи и внутри. Греза подплывала все ближе.

Почти…

Странник стоял по пояс в воде. Руки не отрывались от ее спины. Он выжидал, хотя она уже прекратила бороться.

Иногда толчка недостаточно.

Изуродованное, искореженное нечто, прежде бывшее Ханнаном Мосагом, ползло по улице, направляясь к узкому переулку, по которому можно дойти до Обжитого озера. Случайные банды натыкались в предрассветной темноте на ужасного Эдур и разбегались, испугавшись его смеха.

Скоро все вернется. Вся его сила, чистейший Куральд Эмурланн. Он исцелит больное тело, исцелит рубцы сознания. С демоном-богом, освобожденным изо льда и вновь скованным его волей – кто сможет ему противостоять?

Рулад Сенгар может оставаться императором – это уже не важно. Не так ли? Король-Ведун больше не испугается его. Чтобы еще сильнее сокрушить врага, он располагает признанием – о, что за безумие начнется!

Потом проклятые захватчики… ну, скоро они обнаружат, что лишились флота.

Потом река вздуется, начнется потоп. Стремнина смоет проклятый город. Очистит от чужаков. И от самих летерийцев. «Я увижу, как все они потонут».

Достигнув начала улочки, он вполз в сумрак, радуясь, что скрылся от серого света дня. Вонь затхлого пруда достигла его ноздрей. Гниль, растворение, смерть льда. Долгое ожидание – но теперь его амбиции осуществятся.

Он полз по скользким, покрытым слизью камням. Он мог ощутить, как по ближним улицам носятся тысячи людей. Они выкрикивали что-то вроде заклинания. Ханнан Мосаг ощутил отвращение. Ему никогда не хотелось иметь дела с летерийцами. Нет, он мечтал воздвигнуть непроходимую стену между ними и своим народом. Править племенами, оставаясь на севере, где дождь подобен туману и священные древа накрывают каждое село.

Тисте Эдур заслужили мир.

Что же, он пошлет их на север. Приготовления уже начаты. Вскоре к ним присоединится их Король-Ведун. Мечта станет явью.

«А Рулад Сенгар? Что же, я оставляю ему тонущую империю, пустоши грязи, гнилых деревьев и гниющих тел. Правь счастливо, Император!»

Он заметил, что шлепает по потокам ледяной воды, устремившимся по улице; ноги и руки уже онемели. Ханнан Мосаг поскользнулся, неслышно выругался и помедлил, глядя на окружившую его воду.

Впереди раздался громкий треск, и Король-Ведун улыбнулся. «Мое дитя шевелится!»

Втянув силу из уличных теней, он продолжил путь.

– Ай, что за негодные сторожа, – сказал Ормли, подошедший к глинистому берегу Обжитого озера.