Семар Дев, как и все зрители, молча смотрела на них и гадала, когда все кончится. И кончится ли вообще. Пока что Карса отказывается от контратак…

И тут Тоблакай поднял меч и пошел вперед.

Прямо на императора.

Вот так, без спешки.

А тот поднялся с внезапной улыбкой и принял оборонительную позицию.

Кремневый меч метнулся вперед – неуклюжий выпад, однако сделанный с такой силой, что одна из рук выставившего блок Рулада сорвалась с рукояти меча; и тут проклятый меч обрел собственную волю, острие опустилось и двинулось вперед… потащив за собой закричавшего императора.

Клинок утонул в правом бедре Карсы, пронизал кожу и мышцы, едва-едва разминулся с костью и вышел сзади. Тоблакай развернулся и одновременно с потрясающей ловкостью рубанул каменным мечом горизонтально, проведя его через руку императора прямо над державшей оружие кистью.

Когда кисть, все еще державшаяся за плененный ногою Карсы меч, отделилась от тела Рулада, Тоблакай нанес удар плоскостью клинка по лицу Рулада, заставив его кувырком полететь на песок.

Семар Дев поняла, что держит перед лицом обнаженный нож; когда Карса поглядел на нее, она уже провела ножом по ладони, прошипев древние слова освобождения – отпуская плененных духов, пустынных божков и всех прочих, связанных старым оружием…

Освобожденные силой ее крови духи и призраки убиенных полились наружу? устремились над рядами скамей к плоскости арены.

Под ужасные вопли Рулада Сенгара духи прямиком понеслись к Карсе, окружили и закрыли его – кишащий хаос – ослепительная вспышка, словно пожар вырвался из окон…

… Карса Орлонг, императорский меч и сжавшая его рука пропали.

Одиноко лежа на песке арены, Рулад Сенгар брызгал алой струйкой из обрубка руки.

Никто не шевелился.

Пребывание внутри железного лезвия оказалось для духа Цеды Куру Кана весьма интересным опытом. После неопределенного периода исследования и знакомств с прочими пленными духами он выработал способ, позволявший бежать в любой удобный момент. Однако его удерживало любопытство и растущее предчувствие: все обитатели этого темного места попали сюда с некоей целью. И они ждут.

Предвкушение, даже готовность. И бОльшая кровожадность, чем нравится Куру Кану.

Он подумывал начать компанию борьбы за власть, за покорение прочих духов; он хотел было связать их волю. Но вождь, понимал он, не должен быть невежественным. Неизвестно, удастся ли ему вырвать тайны силой. Он предпочел выжидать.

Он был терпелив, как в жизни, так и в смерти.

Потом внезапное потрясение, вкус крови во рту… безумный экстаз расцвел внутри него. Горькое понимание – смиренное понимание – сколько же в нем звериной слабости! – когда раздался призыв на языке Первой Империи, Куру Кан осознал, что уподобился демону, рыча, требуя доминирования, желая вырваться из железного клинка – назад в мир, во главе ужасного полчища…

Стремясь к одиноко стоящему Теломен Тоблакаю.

К мечу, что пронзил его ногу.

Куру Кан сразу же понял, что придется сделать. Понял, что придется выковать путь, понял, что – увы! – придется принести жертву.

Они сомкнулись вокруг воина – Тоблакая. Они потянулись к проклятому мечу и ухватились за его лезвие. Они с яростной жаждой тянули кровь, струящуюся по ноге Тоблакая. Он уже шатался, когда духи, во главе с Куру Каном, открыли врата.

Портал.

Хаос бушевал со всех сторон, пытаясь уничтожить их, и духи начали расставаться с призрачными жизнями, принося себя в жертву осаждающему голоду.