Он справится. Он приживется. И я ему в этом помогу.

Дома я научил Дара пользоваться душем и отправил мыться. Сам пока отыскал свою старую одежду, прикинув, что подойдет; и суп погрел… Разомлевший под душем и наевшийся горячего супа мальчишка на вопросы отвечать был уже не в состоянии и уснул, свернувшись калачиком, прямо на диване. Я накрыл его пледом и долго сидел рядом…

— …Не просыпается? — в который раз подошел спросить Мих.

Нефью опять ничего не ответил. Ни бровью не повел. Он сидел неподвижно, словно камень; положив ладонь на лоб Дара. И учитель, и ученик были бледны, как снег.

— Рая, — Мих взял ее за руку… — Чего он, а… Может, воды на него вылить, чтобы проснулся?..

— Нет, — ответила она холодно. — Это не простой сон. Его здесь нет. Слишком далеко ушел и не вернулся. Неф зовет его, но безрезультатно.

Беспокойство задело даже Скирра. Он не находил себе места. Метался между Михом и Раей и Даром с Нефью. Мих его волнение чувствовал явно. Волнение, непонимание и нарастающий страх. Ему самому было так же тревожно и страшно.

«Его здесь нет»… а что же тогда здесь… живой мертвец…

…Дар никогда не просыпался так легко. Он и сам удивился. Никакой ямы, из которой надо выбираться. Просто открыл глаза и увидел спальню, залитую мягким светом ночника. Услышал голоса на кухне.

Из-под теплого пледа Дар вылез с сожалением — после сна телу было зябко, — и отправился проверить, что на кухне делается. А там навстречу ему обернулись отец и какая-то женщина с рыжими волосами, тронутыми сединой.

— Дар, это Шура, моя жена, — сказал отец.

— Очень приятно, — кивнул Дар, стараясь не выдать обиды… «А говорил, что маму помнишь… и любишь…» — Можно чаю?..

— Конечно… — пожал плечами Влад. Невысказанную обиду он все-таки почувствовал…

Горячий чай, почти кипяток, Дар прихлебывал долго и ни словечком не обмолвился за это время. Влад и Шура молчали тоже. После же Дар не придумал ничего лучше, чем пойти спать снова. Шура хотела постелить ему на диване, но Дар отказался и не раздеваясь забрался под полюбившийся ему теплый плед…

— Какой-то он… дикий… — шепотом сказала Шура Владу.

— Ничего. Привыкнет, — так же шепотом ответил Влад. — Там, откуда он пришел, очень холодно. И стреляют по ночам.

— А откуда он пришел?

Тут замолчал уже Влад. Конечно, он расспрашивал сына, как тот сюда попал, но Дар не мог ничего объяснить. Прекрасно помнил все до и после, но вот сам переход — это как черный провал в памяти…

Черный… черный… Засыпающий мальчишка погружался во тьму… где плакали и звали голоса…

…Нефью просидел около Дара весь день… В углу развалюхи так же неподвижно сидела Рая; поджав колени и обхватив их руками. Положив голову на ее ботинок, спал, свернувшись клубочком, Скирр. Спал, похоже, беспокойно, то и дело вздрагивал, как от испуга.

Мих же не мог найти себе места. Он испытывал такой ужас, что тот переходил в тошноту. Дар умирал. И Мих это чувствовал… К вечеру он подошел и, опустившись рядом на колени, взял руку Дара и попытался нащупать пульс. Сердце-то билось, но каждый удар приходился на минуту или две. Так же как незаметный вдох.

Растерянность… ощущение беспомощности, от которой хочется заплакать… Мих баюкал ледяную руку и вспоминал.