Тема разбухала на глазах, но я начала опасаться, что больше мне ничего выдоить из Эльжбеты не удастся, и так, учитывая ее молчаливость, она совершила, можно сказать, ораторский подвиг. Видно, очень ее это дело зацепило, раз так разговорилась.

— А кого еще? — не унималась Мажена, которая была приятельницей Эльжбеты и могла надеяться на продолжение.

Та пожала плечами:

— Всех я не знаю. Магде известно больше, но она работает в другой области, а тут надо быть в гуще событий. Вот Стефан должен быть в курсе, он сегодня приезжает. Это он мне сказал, что Буцкий врет, как сивый мерин, и так пыжится, что вот- вот лопнет. Алицию он тоже грязью вымажет, будьте уверены.

— Господь с тобой! Алиция-то здесь при чем? Она же романов не пишет, у нее к перу и бумаге просто отвращение!

— Зато фигура колоритная, есть где душу отвести, разве нет?

Мажена от возмущения потеряла дар речи, а я почувствовала, что вот-вот взорвусь.

— Пусть только попробует! Я ему специально при всем честном народе всучу его бычков в томате и вежливо так поинтересуюсь: не полагает ли он, будто Алиция своих гостей морит голодом, или привез это в подарок? Любую гадость скажу, все, что взбредет в голову, а потом еще и в книгу вставлю! И про Данию спрошу. Собирается ли он в подробностях описывать, как путешествовал по стране и тесно контактировал со шведами?

— Ну и послал бог гостей! — сердито фыркнула Мажена. — Только Мариана не хватает!

— Сплюнь ты это имя три раза через левое плечо и постучи по дереву, а то еще накличешь. В прошлом году я с ним столкнулась, к счастью ненадолго, перед самым отъездом, но и этого хватило.

— Мариана не знаю, — равнодушно заметила Эльжбета. — Это кто?

— Один молодой… — хором начали мы с Маженой, а потом каждая продолжила по-своему, и дебил столкнулся с кретином.

Я уступила право голоса Мажене.

— Ты бы видела, как он жрет! Недотепа, но только не насчет жратвы. Я конечно все понимаю, человек он молодой, лет двадцати, организм растущий, но он любой откормочной свиноферме сто очков вперед даст. Здесь у него сестра и зять, зять — датчанин, сестра тоже не дура, гонит его паршивой метлой, чтобы нашел работу. Только он и работа — понятия несовместимые. К Алиции пристал, чтобы нашла ему занятие, где денег побольше и можно не напрягаться. Просто тошно делается!

— Неужели составит конкуренцию нашему знатоку вин?

Смотрите-ка, что с Эльжбетой сделалось! Раньше бы поленилась комментировать профессиональные экзерсисы пана Вацлава в качестве сомелье, а теперь? Наверное, это Олаф на нее хорошо влияет.

Мажена, несмотря ни на что, сохранила здравую хозяйственную сметку.

— Кстати о Мариане, тьфу на него. Раз уж мы здесь, не купить ли чего из еды?

Чтобы вернуть себе душевное равновесие, мы подробно обсудили проблему продуктов и пришли к выводу, что Алиции придется открыть морозилку в ателье. А если окажется, что там одна-единственная баранья нога, о которой мне не раз случалось слышать, но видеть не доводилось и которая энтузиазма у меня не вызывала, что поделаешь, придется еще раз смотаться в магазин. Теперь же, без составленного лично хозяйкой списка, я рискнула купить только картошку и фрикадельки. А пан Буцкий будет лопать деликатесы только через мой труп!

Домой мы вернулись в крайне расстроенном состоянии, перед глазами у меня маячил мой собственный труп.

— Явились не запылились! — приветствовала нас Алиция. — За смертью вас посылать.

По исключительной радушности встречи стало ясно, что хозяйка нами недовольна, но не так чтобы очень, и надобности маскировать свои чувства саблезубой улыбкой у нее пока не возникло.