— Однако он не любит, когда за ним следят, — добавила она. — Если ты заметишь хотя бы его тень — немедленно зачаруй лабиринт и отступи в сторону. Так он узнает, что ты уважаешь его и его дом. Не говори ни с кем в покоях. Это осужденные на смерть преступники, избранные быть принесенными в жертву, если Бык-Бог будет чем-либо оскорблен. Отдавай им мясо, сразу после этого зачаровывай лабиринт и иди прочь, иначе кто-нибудь из них может попробовать пойти за тобой и бежать. Когда убедишься, что одна — но не оглядывайся, а просто прислушивайся к шагам за спиной, — на миг снимай чары и выходи, а потом снова замкни лабиринт.

Все следующее десятидневье она ходила с Геспер — порой вместе с ней, порой — тихонько следуя позади, чтобы убедиться, что девушка может открывать и закрывать ворота, развеивать и наводить чары лабиринта — Геката дала Дионису нужное заклинание, а он передал его Ариадне — и что она делает все вовремя. К тому же это дало понять преступникам, которых осталось лишь трое, что Геспер охраняют. Теперь, подумала Ариадна, надо бы еще устроить явление Минотавра — тогда Геспер окончательно поверит, что он является сюда, и никогда не потеряет бдительности.

В конце концов, сделать это достаточно просто. Ариадна не возражала, чтобы Геспер считала ее более могущественной, чем на самом деле, а потому сказала девушке, что ей пришло время увидеть своего бога и что она, Ариадна, сейчас призовет его. Потом Ариадна громко позвала Минотавра, развеяла иллюзии лабиринта и продолжала звать, пока он не вышел к ней.

— Ридна! — ревел он.

Геспер рухнула на пол в глубоком обмороке. Ариадна и сама чувствовала себя не очень уверенно. Минотавр еще больше вырос, а бычья голова выглядела теперь грубее и какой-то более звериной. И что еще хуже — он не был больше чистым, с блестящей расчесанной гривой и вызолоченными рогами, созданием, облаченным в расшитый золотом килт и изукрашенный камнями нагрудник. Нагрудник пропал, позолота с рогов большей частью облезла. Шерсть была спутана, килт изорван и замаран мочой и испражнениями. Ногти превратились в длинные кривые когти. И он вонял.

— Ридну — помню, — выговорил он, протягивая руку, чтобы коснуться ее.

Он смотрел вниз, на Ариадну, и взгляд его упал на собственную руку. Затем он перевел его на тусклую спутанную шерсть, а потом, словно очнувшись, медленно оглядел всего себя.

— Минотавр, — выдохнула Ариадна.

— Не бог! — прорычал он. — Сифа врет. Минотавр не бог. Зверь! Зверь! Ридна... Ридна! Помогай Минотавру!

— Я помогу, милый, помогу, — всхлипнула она. — Пойдем в твои покои, и я расчешу и искупаю тебя.

Она потянулась к его руке и шагнула к нему — как вдруг он взревел:

— Мой! Л-рринт мой! — и кинулся на нее. Отшатнувшись, Ариадна споткнулась о простертое тело Геспер и упала, избежав удара, с криком:

— Ридна! Я Ридна!..

Минотавр сделал шаг назад, еще один...

— Ридну не трогать. Люблю Ридну... — Он почти скулил. — Не пом... ню... Зверь — н-не пом... нит... — Он стоял, глядя на нее сверху вниз, глаза его мерцали, губы подергивались, то скрывая, то обнажая клыки, потом вдруг повернулся и побежал прочь, выкрикивая на бегу:

— Ридну не ем! Люблю Ридну!..

«Аноикодомо апатэ», — выдохнула между всхлипов Ариадна. Теперь она была уверена: Минотавр не отыщет их.

Она опасалась, что Геспер, увидя зверя, разуверится в своем боге и не пожелает служить ему, так что сначала постаралась справиться с собственными отвращением и ужасом, а уж потом привела ее в чувство. Оказалось, однако, что девушка не разглядела ничего, кроме огромной темной фигуры. Страх и восторг подкосили ее прежде, чем настигло разочарование. Когда они были уже в безопасности во дворе храма, она сказала Ариадне, что вызывать Бога-Быка было ошибкой с ее стороны.