Животное бросилось бежать, в первый миг не ощутив своей раны, но уже после нескольких скачков захромало, начало заваливаться. Ноги косули подкашивались, но она в отчаянном порыве поднималась... Падала и снова поднималась, борясь со смертью, но знала  и Невзора, и молчаливые деревья вокруг, что лесная козочка обречена. Теперь уже её и догнать не составляло труда.

Бегала Невзора быстро, но лапы оборотня оказались проворнее. Выскочивший наперерез Марушин пёс придавил собой косулю, и его полная смертоносных зубов пасть впилась в её красивую шею.

– Эй! – вскричала возмущённая таким нахальством Невзора. – Вот только наглеть не надо, ладно? На чужую добычу пасть не разевай!

Оборотень выпустил уже мёртвую косулю и вскинул морду с жёлтыми огоньками глаз. Эту харю Невзора узнала бы из тысячи других: именно эти клыки и разделили её жизнь на «до» и «после».

«Да я тебе только помочь хотел, – минуя слух, прозвучал в голове охотницы голос Борзуты. – А добыча общая, в общий котёл идёт».

Слегка ошеломлённая таким способом общения, Невзора опешила, но вспомнила: Размира говорила, что Марушины псы могут разговаривать без голоса. А Борзута, уже обернувшись человеком, склонился над косулей и разглядывал торчавший из её бока нож. Тот вошёл по самую рукоять.

– Да уж, бросочек у тебя – ого-го, – с нервным смешком проговорил молодой оборотень. – Что-то этакое я и предвидел, когда ты за нож схватилась... Потому и кинулся на опережение.

– Марушин пёс проворнее человека. Ты мог бы и увернуться от ножа, – сказала Невзора.

– Может, и увернулся бы, – ответил Борзута. И хмыкнул, поглядев на сражённую косулю: – А может, и нет.

В его взгляде опять проступила вина, он насупился и смолк. Невзора, выдернув нож и очистив его о траву, вложила в чехол.

– Ладно, что случилось, то случилось, – проронила она. – «Если бы» да «кабы» тут уже не к месту. Ну, давай, помощник, тащи нашу общую добычу, коли уж вызвался.

Борзута легко взвалил косулю на свои могучие плечи, и они пошли назад – к лежбищу оборотней. Точнее сказать, Невзора пошла, а её помощник будто скользил в вершке над землёй, что придавало ему небывалую скорость.

– Погоди! – крикнула ему вслед запыхавшаяся Невзора. – Мне не угнаться за тобой!

– А-а, я и забыл, что ты ещё не умеешь по хмари ходить, – ответил тот, останавливаясь. – Ничего, скоро научишься. И будешь бегать так же быстро!

В сущности, не такой уж он плохой парень, думалось Невзоре. Может, не шибко умный, но точно не злодей. И, подумав так, охотница тут же поёжилась: не услышал ли тот её мысли? Впрочем, широкая мускулистая спина размашисто шагавшего Борзуты всё так же мерно колыхалась впереди, а голова косули безжизненно покачивалась, свешиваясь с его плеча.

Они вернулись одними из первых, позже подтянулись остальные – кто с добычей, кто пустой. Ёрш, которого Невзора правильно распознала как вожака, пришёл мокрым, но со связкой рыбы. Откинув когтистой пятернёй влажные волосы с низкого, широкого лба, он кинул аршинных рыбин на траву и глянул на Невзору.

– Что, охотница, не повезло? – хмыкнул он.

Борзута поспешил восстановить справедливость.

– Э, нет, Ёрш. У нас зубы во рту, а у неё зубы по воздуху летают! Вернее, зуб, – и он кивнул на охотничий нож Невзоры.