Некоторые ультра националисты идут дальше, утверждая, что в глубокой древности вся территория Восточной Азии находилась под властью корейских владык, и что именно корейцы принесли цивилизацию в Китай, изобрели иероглифическую письменность и т.д., и т.р. Однако подобные построения, всё таки, носят экстремистский характер, а здесь мы стараемся ограничиваться только национализмом «респектабельным», не сбиваясь на корейские аналоги общества «Память».

Территориальные притязания.  Трудно представить националиста, который бы не считал, что «по справедливости» его страна должна занимать несколько большую площадь. Корейский национализм – не исключение.

Основные территориальные претензии корейского национализма связаны с событиями I тыс. н.э., о которых следует вкратце рассказать. В IV VII вв. на территории Корейского полуострова существовало три соперничающих княжества. Одно из них – Когурё – занимало и значительную часть нынешнего северо восточного Китая, Манчжурии. В ходе неудачных войн с Китаем Когурё было оттеснено на юг, на территорию Корейского полуострова, а в конце VII в. княжество прекратило свое существование под ударами войск княжества Силла и армий китайской Империи Тан. Его территорию поделили между собой победители. Однако часть когурёсской элиты приняла активное участие в создании государства Бохай, которое существовало в Манчжурии (и, частично, на территории российского Дальнего Востока) в VIII X веках. По видимому, когурёссцами было большинство правящей элиты Бохая, включая и царствующую династию, хотя среди населения в целом они составляли меньшинство.

Дополнительную пикантность ситуации придает то, что корейские националисты не испытывают ни малейших сомнений по поводу «корейскости» княжества Когурё. В то же самое время, известные нам несколько сотен когурёсских слов не имеют отношения к корейскому языку. На основании этих слов когурёсский можно уверенно считать одним из родственников (или даже диалектов)… древнеяпонского. В этом нет ничего удивительного: во время своего продвижения на архипелаг протояпонцы двигались через Корейский полуостров, и на его территории неизбежно должны были существовать анклавы, этнически родственные протояпонцам. Одним из таких анклавов (то ли следствием протояпонского «броска на восток», то ли его базой) и было Когурё.

Легко догадаться, что для корейских националистов Манчжурия – некогда часть Когурё – является «утраченной» корейской землей. «Утраченными» считаются и земли Бохая. Первыми с такими заявлениями выступил известный националистический публицист Ан Чхон. Однако особый размах эти заявления приобрели в последние годы, после выхода в 1990 г. в свет его книги «Маньчжурия – наша земля».  Этот пятисотстраничный том стал в Корее бестселлером и выдержал несколько переизданий.

Конечно, никто из корейских националистов не призывает к немедленной войне с Китаем за «возвращение» Манчжурии. Речь идет о другом – о необходимости копить силы. Одни такой мечтатель написал в 1993 году: «Мы должны наращивать нашу мощь. Мы должны не снижать темпов экономического роста. И тогда мы все вместе вернем нашу землю, нашу Манчжурию».

Иногда возникают совершенно странные гибриды национализма левого и правого. В 2003 г. вышла книга, автор которой (по взглядам – левый националист) рассуждает на тему, какой должна быть милая его сердцу Корея будушего. В книге соседствуют две главы. В одной он сообщает, что будущая Корея должна представлять собой «нейтральное, безъядерное государство». Что же, в южнокорейских условиях это – слегка скрытое требование вывода американских войск, совершенно стандартное для левого идеологического пакета.