Ее куда-то понесли, потом подняли и поместили в какое-то кресло с откинутой спинкой. Турбины заработали, приводя ее в чувство, и Кэтрин поняла, что сидит в самолете рядом с Мэтом. Она беспокойно заворочалась, и Мэт тихо сказал:

— Можешь еще поспать, мы скоро будем дома.

— Твоя нога… — прошептала она.

— С ней все в порядке. Ты не замерзла?

— Нет… — Она опять отключилась.

Ее разбудил резкий толчок, когда самолет приземлился. Когда отстегнули ремни и подняли ее на руки, Кэтрин уже вполне пришла в себя и поняла, что сиденье Мэта пусто. В следующую минуту она очутилась в руках Джона.

— Добрый вечер, миссис Мартин. Как вы, получше?

— Да, спасибо, Джон. А сколько сейчас времени?

— Только что было пять, — ответил он, приближаясь к «Кадиллаку», который Мэт предоставил в ее распоряжение.

Мэт уже сидел внутри.

Ее посадили рядом с Мэтом, и они отъехали от аэропорта.

— Мы едем в кабинет Марка, он нас ждет, — твердо сказал Мэт, и Кэтрин поняла по его тону, что всякие споры бесполезны.

После тщательного осмотра Марк повторил мнение своего коллеги:

— Не думаю, чтобы были какие-то повреждения, но Кэтрин должна на всякий случай оставаться в постели недельку-другую.

На следующее же утро Мэт перевез жену в свой загородный дом и велел ей лежать. Переезд стал окончательным. Если раньше они изредка приезжали сюда на выходные, то теперь они так же редко ездили в город.

Первая неделя в доме прошла прекрасно. Бет вела себя если не дружелюбно, то хотя бы сдержанно, а поскольку Кэтрин не вставала с постели, то видела она сестру Мэта очень нечасто. Для нее это время еще и потому было спокойным, что именно в тот период она с удовольствием подчинялась Мэту. А он спал пока в маленькой спальне, прилегающей к ванной, чтобы не беспокоить Кэтрин. Да и рана беспокоила его. Он согласился оставаться эту неделю дома, чтобы дать ране зажить, но количество работы, которую успевал переделать Мэт, поражало ее.

Проснувшись в первое утро, Кэтрин обнаружила Мэта рядом с собой в их большой кровати. Он сидел, удобно вытянув ноги, со своим кейсом под рукой. Когда она пошевелилась, Мэт оторвался от бумаг, которые читал.

— С добрым утром! Надеюсь, я не разбудил тебя? — Она покачала головой, а он пояснил: — Я собираюсь провести здесь почти все время. Ты не возражаешь? — Он задорно улыбнулся, и Кэтрин опять покачала головой, хотя, она это знала, ее несогласие вряд ли что-нибудь изменило бы.

— Ну и прекрасно! Спать я буду в другой комнате, но работать хотелось бы здесь, поближе к телефону. Кроме того, здесь я смогу получше за тобой присматривать.

На этот раз брови Кэтрин удивленно поднялись. Он тихо рассмеялся, сказал, что на него это не подействует, и повернулся к звонившему телефону.

Так же проходили и следующие дни. Мэт был здесь, когда она просыпалась, и оставался тогда, когда она засыпала, как бы поздно это ни было.

Они очень мало разговаривали, потому что он работал без передышки, и все равно Кэтрин была довольна. Иногда она читала, иногда делала вид, что читает, и тайком изучала его, размышляя о своей недавно обнаруженной любви к нему. Она спала, ела и чувствовала, что начинает набирать вес.

Наблюдая за мужем сквозь смеженные ресницы, Кэтрин спрашивала себя, когда же это все с ней случилось. Почему это случилось? Кроме беглого поцелуя в день свадьбы, он ни разу больше не поцеловал ее. По существу, он вообще не проявлял к ней интереса, если не считать тех немногих ночей, когда она была нужна ему. А это Кэтрин не могла брать в расчет. Итак, как же это началось, когда она успела полюбить его?

Кэтрин даже себе самой не могла ответить на эти вопросы.