|
— Мы выросли с сознанием того, что страстная, романтическая любовь — удел молодых. А потом якобы достигаем возраста, когда возможны лишь теплые, ровные дружеские отношения. Это такая ерунда, просто слушать тошно! Я и не верила никогда. Представь, как будто у нас в мозгу находится выключатель, который автоматически отключает наши чувства после определенного возраста. Я считаю, что мы влюбляемся сначала умом, а за этим следуют все остальные чудесные ощущения. Так что, по моему мнению, если человек продолжает развиваться интеллектуально, возможность страстной любви с возрастом становится только больше. — Она посмеялась, добавив: — На сегодня урок закончен. К сожалению, он не поможет тебе решить твои проблемы. Мне очень жаль, дорогая, но я не могу помочь тебе. И никто не может. Только ты сама.
Кэтрин смотрела на нее, не сознавая, что в ее глазах отражается охватившее ее смятение. — Да, я знаю.
Пришел День Благодарения, и Мэт опять поразил Кэтрин своим умением мгновенно брать на себя роль мужа и отца. Когда мать позвонила ей, чтобы пригласить в гости, Кэтрин сомневалась, говорить ли о приглашении Мэту. Она не знала, какие планы на этот день у Бет, но чувствовала, что, если придется выбирать, Мэт выберет общество сестры. Когда он был дома, любой знак внимания, любое слово, даже самое незначительное, с которым он обращался к Диди, вонзались в сердце Кэтрин как острый нож. Если бы не присутствие Джеймса, она бы, наверно, не выдержала. Ее решение созрело — она не проведет праздник в обществе этой женщины. Она поедет к родителям, с Мэтом или без него. Она приняла приглашение матери и ждала момента, чтобы сказать об этом Мэту наедине. Такой случай представился за четыре дня до праздника. Мэт, как всегда, уехал по делам, но должен был вернуться в тот день. Кэтрин переоделась к обеду и пыталась привести в какой-то порядок волосы, доходившие уже до плеч, избегая при этом смотреть на себя в зеркало. Ей не нравилось то, что она могла там увидеть. Бледное лицо с почти прозрачной кожей, морщинки в углах глаз. Она надела закрытое платье с высоким воротником, чтобы скрыть выступающие ключицы, но это не помогло. Мягкая шерстяная ткань облегала худенькую фигурку, подчеркивая ее хрупкость. Кэтрин со вздохом провела щеткой по волосам и увидела в зеркале Мэта. Ее рука замерла в воздухе. Встретив в зеркале ее взгляд, он остановился у самой двери и стоял так, ничего не говоря. Кэтрин опустила щетку на столик. Это ее движение нарушило затянувшуюся тишину. Мэт, сняв на ходу пиджак, прошел в комнату, говоря: — Здравствуй, Кэтрин. У тебя усталый вид. Что ты делала, пока меня не было? Опуская глаза под его внимательным взглядом, она тихо сказала: — Ничего я не делала. Дома все в порядке. Почему он всегда вызывает в ней это желание — защищаться? Насмешливо подняв бровь, Мэт спросил: — Что, скучно тебе? Скучно? Он что, смеется? Она медленно сходит с ума от невозможности хоть чем-то себя занять, а он спрашивает, скучно ли ей! Раздраженная, она отбросила все сомнения насчет праздника. — Моя мать звонила, чтобы пригласить нас на обед в День Благодарения. Если у тебя нет других планов, я хотела бы поехать. Она уже давно не видела Джонни. — Как и мои родители, — сухо ответил он. Сжав руки, Кэтрин посмотрела ему в глаза. — Это не моя вина! Прищурившись, он сказал еще суше: — Кажется, я и не говорил, что твоя. — Он помолчал минуту и добавил: — Я ни в чем тебя не обвиняю, Кэтрин. Почему же ты все время так странно реагируешь на мои слова? Кэтрин лишь пожала плечами. О чем это он? Они говорили о совершенно разных вещах. Смущенная, настороженная этим его неожиданным вниманием, она резко сказала: — Так как, принимать мне приглашение матери или нет? — Она не стала говорить, что для себя она уже все решила. |
