Кто вокруг юбок веется —

Тому пускай – две девицы.

А ну как зорче поглядим —

И вовсе все обман один,

И вовсе над туманом – дым,

Над херувимом – серафим?

Спим…

* * *

И ладит, и гладит,

Долг девичий плотит.

Ресницами в самые веки щекотит.

Чай, синие очи-то,

Как по морю плыть!

И видеть-то хочется,

И жалко будить.

Над ухом аукает:

“Жених мой! – Ау!”

На грудке баюкает

Добычу свою.

“Спи, копна моя льняная,

Одуванчик на стебле!

Будет грудь моя стальная

Колыбелочкой тебе.

Сна тебя я не лишаю,

Алмаз, яхонт мой!

Оттого что я большая,

А ты – махонькой!

Что шелка – щека,

Что шелка – рука!

Ни разочку, чай, в атаку

Не водил полка.

Спать тебе не помешаю,

Алмаз, яхонт мой!

Оттого что я большая,

А ты – махонькой!

* * *

Что за дивный твой за сон за такой?

Дай-ка взбрызну да водицей морской!

– Держись, дружок хорошенький!” —

Берет воды пригоршенку:

“Тебе для раза первого

Твой сонный грех прощу!

Чтоб крепло тело бренное,

Морской водою пенною —

На подвиги военные

Младенчика крещу!

Чтоб светлым встал, чтоб век не спал,

Одним своим речением,

– Морским своим крещением —

Младенчика крещу!

Чтоб цельный полк поклал перстом,

Чтоб первый гром пред ним ползком,

Чтоб Деву-Царь согнул кольцом —

Младенчика крещу!”

* * *

То не тучка молодая

Лен кропит:

То дружочка – дорогая

Водой плещет, поливает,

А он спит.

На лице его из воску —

Как серебряная россыпь,

Как серебряные слезки, —

По лицу его из воску —

На все стороны – полоски —

Струйки светлые – текут.

* * *

“И не взглянет! А уж знаю – глазаст!

Всем хорош, да больно спать-то горазд!

А пора бы уж глазочкам из горенки!

Погляди – меньше вершочку до зореньки!

Ровно шерстка на ягнятах-баранах —

Весь восход-то в завиточках румяных!”

* * *

Старик над ним: “Всё гусельки!

От них и сон глубок!”

Краса над ним: “Где ж усики?

Осьмнадцатый годок!

Пора бы уж травиночке,

Пробиться на лужку!

За первую пушиночку

Весь сон тебе прощу!”

И, зардевшись пуще каски своей,

В лоб целует – промеж ровных бровей.