|
Младшему же к тому моменту исполнилось двадцать. Он три года как окончил Белкинскую цареву школу, в которой единственной, несмотря на отмену царевым указом, как «невместное действо, уничижающее дворянское сословие», сохранилась порка. И по совету своего воспитателя, ставшего к тому моменту игуменом Заиконоспасского монастыря преподобного Якова, коему в народе дали прозвище Праведник, отбыл на службу в Заморье. Всемогущий Джакомо Салуццо, обративший свое влияние на «прельщение» наследника, по поводу такого решения младшего царского отрока, выпавшего из-под его руки и даже в силу влияния своего воспитателя относившегося к нему резко негативно, только порадовался. Здоровье царя Бориса по причине множества допускаемых им неумеренностей совершенно расстроилось, и можно было ожидать его скорой кончины. А наличие при дворе царевича вследствие полученного воспитания объявленного оппозицией едва ли не но-вой реинкарнацией царя Федора Великого, в период передачи короны могло бы создать определенные трудности…
Чей это был заговор, если даже он и был, так до сих и не разобрались. Кто-то кивал на монахов монастырей «особливого списка». Кто-то — на командование флота, коий при Борисе II оказался в полном загоне. Кто-то видел в этом руку царевой секретной службы. Но последнее вызывает наибольшие сомнения. К тому моменту граф Салуццо, сразу же по прибытии в страну оценивший, потенциал службы, уже плотно держал ее в кулаке. Но как бы там ни было, 22 мая 1726 года царя Бориса II нашли мертвым в постели с одной из фрейлин, на визг которой и прибежали. После этого случая фрейлина впала в полную прострацию и потеряла дар речи, высокая комиссия так и не смогла от нее ничего добиться, и появилась версия о заговоре. Мол, фрейлина видела убийц, но те ее запугали. Граф Салуццо действовал быстро. Слава богу, все произошло уже в Москве, поэтому старший наследник был привезен во дворец, ветеранский полк и Государственный совет были приведены к присяге, а затем началась лихорадочная подготовка к коронации. Она состоялась ровно через сорок три дня, когда закончился траур по усопшему «на посту» прежнему монарху. В августе 1726 года турки, после многолетних обильных вливаний французов и чуть более скромных — англичан восстановившие и даже усилившие свою армию, атаковали Бурсу и Чылдыр. Новоиспеченный царь немедленно убыл на войну, захватив с собой то, что потом назовут «походным двором» — три десятка любовниц (продвинутый молодой человек любил практиковать групповой секс). Он не собирался чересчур близко подходить к вражеским войскам. В конце концов, война шла не так уж далеко от давно обжитого Царьграда. Если бы не это, молодой повеса вряд ли бы даже тронулся в ту сторону. А так привычный переезд на зиму в Царьград можно было представить общественности как отправление на войну. Короче, все шло своим чередом, но… 30 октября 1726 года, когда молодой государь со своим двором путешествовал по окрестностям Измира, расположенного очень далеко от осаждаемой османами Бурсы (поэтому и было принято решение развлечься небольшим путешествием), на пышную кавалькаду наткнулась неизвестно откуда взявшаяся здесь банда башибузуков. Началась всеобщая паника, и молодой государь был убит случайной турецкой пулей. Или не турецкой… поскольку ходили упорные слухи, что на самом деле это были переодетые в башибузуков казаки, подговоренные заговорщиками. На подобную версию наталкивает и то, насколько быстро все было сделано в столице. Едва только голубиное письмо с этой чудовищно трагической новостью оказалось в столице, как выяснилось, что поблизости проводят учения учебные роты кирасирского и Второго Московского стрелецкого полков, а ветеранский полк уже поднят в ружье. Граф Салуццо в этот раз изменил своим привычкам, приобретенным в период прежнего царствования, и остался в столице. Во-первых, необходимо было заняться подавлением серии крестьянских бунтов в Поволжье и центральных губерниях. |
