|
Копыто отпилил ятаганом кусок ветчины и, пережёвывая закуску, осведомился: — Маркёр, а ты в кого такой умный? — Ты чего дразнишься? — удивился оплёванный боец. — Ну, ты знаешь все, как было. Истории рассказываешь. — Копыто прищурился. Нехорошо прищурился. Так, будто уличил говорливого Дурича в измене. — Подстрекательством занимаешься? — Да, Маркёр, не по нашему это, — проворчал Булыжник. — Подозрительно. — Восхваление чудов и все такое прочее. Будто нам самим нечем гордиться, мля. — Может, ты специально все это делаешь? — Учишь презирать семейные ценности? — Он мне вчера двадцатку вернул, которую должен был, — припомнил боец Отвёртка. — Вот это совсем не по нашему. После ТАКОГО обвинения насторожились все сидящие за столом. — А как бы я тебе её не вернул, если ты нож к горлу приставил? — чуть не плача спросил Маркёр. Он чуял, что тучи сгущаются, и проклинал свой длинный язык. — И сам карманы обыскал? — Спалился Маркёр. На двадцатке спалился! — Думаешь, он шпиен? — Адназначна шпиен! — На виселице все расскажет. — Слышь, Булыжник, получается, ты шпиена на груди пригрел? Уйбуй Дуричей нахмурился. До него внезапно дошло, что если Маркёра объявят шпионом и врагом, то и на него падёт тень предательства. Не углядел, не усмотрел, не подслушал. А Кувалда после демократических выборов окончательно озверел, и за малейшее проявление нелояльности отправлял на виселицу. К счастью, пока Булыжник соображал, как вывернуться из непростой ситуации, Маркёр сумел найти нужные слова: — Да свой я, свой, просто у меня бабушка была. — У всех бабушка была, — отрезал Отвёртка. — Наверное. — И у шпиенов тоже бабушки! — Отвечай, паскуда, почему знаешь так много? — Я когда ногу по малолетству сломал, она мне сказки рассказывала, какие помнила, — всхлипнул перепуганный Маркёр. — О Западных лесах рассказывала, о том, как мы людам помогли Землю захватить и империю сделать. — И ты запомнил? — подозрительно осведомился Копыто. — Я же говорю: ногу сломал, — пояснил боец. — Как сейчас помню: пришёл Аника чуд злой в доспехах блестящих и прогнал нас из Западных лесов. И рухнул Зелёный Дом в одночасье, потому что не стало у него поддержки мощной. Переломили хребет соломинкой. Маркёр со страхом огляделся. Булыжник, пытаясь сгладить ситуацию, разлил по стаканам виски, и возникшая было пауза заполнилась дружным прихлебыванием традиционного продукта. — Ладно, боец, — громко произнёс уйбуй Дуричей, — вижу, ты все таки не шпиен. И покосился на Копыто. Но Шибзич уже позабыл о выдвинутых обвинениях и найденной измене. В его голову постучалась новая мысль. — Мля, так это получается, что чуды нас из Западных лесов прогнали? — Ага, — радостно подтвердил Маркёр. Ему очень понравилось, что проклятый Шибзич переключился на идиотов рыцарей. — С исконных наших вотчин прогнали. — И ветчину тоже забрали, — услужливо кивнул Маркёр. — И выпивку. — Подожди ты с выпивкой. — Копыто неодобрительно посмотрел на вещающего по телевизору Франца. — Это геноцид какой то получается. — Получается что ты у нас умный, а не я, — хихикнул боец. — Вона, слова какие знаешь! — Филорог… — Он мне ещё за рогатого не ответил, а теперя ещё и гиноцит. — Булыжник лихорадочно обдумывал, стоит ли затевать склоку с Шибзичем. — Копыто, ты откуда такие слова знаешь, и почему при всех ругаешься? — Ты слушай, что получается! — Увлечённый Шибзич не понял, что его подбивают на скандал. |
