|
Даже тогда это казалось поистине чудом: животворная кровь, струящаяся из безжизненного тела, пока, словно по волшебству, не закрылись раны. В те далекие века величественных верований она разделяла убеждение Мариуса в том, что Мать и Отец всего лишь дремлют, что придет время, и они восстанут от сна и вновь заговорят со своими детьми. Они вместе с Мариусом пели им гимны при свечах; она сама возжигала для них благово-ния, ставила перед ними цветы; она поклялась никогда не раскрывать местонахождение святи-лища, дабы другие вампиры не пришли уничтожить Мариуса, похитить его подопечных и насы-титься первородной, а значит, наиболее могущественной кровью. Но это было давно, когда мир был разделен между племенами и империями, когда героев и императоров в одночасье возводили в ранг богов. В то время ее воображение находилось во власти утонченных философских идей. Теперь она знает, что значит жить вечно. Опасность. Она вновь почувствовала, как по всему телу пронесся обжигающий поток. Ощущение исчезло. И тут же возникло видение: какое-то зеленое и сырое место, мягкая земля и непроходимая растительность. Но и видение через миг пропало. Сияющий в лунном свете снег ослепил ее на мгновение, она остановилась и взглянула на мерцающие сквозь тонкую завесу облаков звезды. Она прислушалась, надеясь уловить голоса других бессмертных. Но не услышала ни единого отчетливого и существенного сообщения – лишь слабый трепет, исходящий из храма, в который она направлялась, да далеко позади, в темных закоулках грязного перенаселенного города, звучали мертвые электронные записи этого сумасшедшего кровопийцы, «рок-звезды» Вампира Лестата. Он обречен, этот запальчивый современный юнец, посмевший украсить свои фальшивые песни фрагментами старых истин. Бесчисленное множество таких вот юнцов взлетали и падали на ее глазах. Но его наглость не только шокировала, но и одновременно вызывала у нее интерес. А что, если сигнал тревоги каким-то образом связан с его печальными и в то же время удивительно пронзительными песнями? Акаша, Энкил, Услышьте детей своих! Как смеет он произносить древние имена перед миром смертных? Это просто невероятно и противоречит здравому смыслу, что такое создание до сих пор не уничтожено. Однако этот монстр, завоевавший невероятную популярность, раскрыл тайны, которые мог узнать только от самого Мариуса. А где сейчас сам Мариус, который вот уже два тысячелетия переносит Тех, Кого Следует Оберегать, из одного святилища в другое? Но если она позволит себе вспоминать о Мариусе и о ссорах, давным-давно заставивших их расстаться, у нее просто сердце разорвется. Тем временем записанный на пленку голос Лестата пропал – его заглушили другие слабые голоса, шумы, доносящиеся из множества городов и деревень, и вечно звучащий плач душ чело-веческих. Как это часто бывало, ее острый слух не мог четко различить ни одного сигнала. Бес-форменная и ужасающая волна захлестнула ее с такой силой, что пришлось полностью отклю-читься. И снова только ветер. А какими же тогда слышатся все голоса земли Матери и Отцу, чьи силы неизбежно воз-растали от начала времен? Способны ли они, подобно ей, отгородиться от этого потока или вре-мя от времени на выбор прислушиваться к отдельным голосам? Быть может, и в этом они столь же беспомощны, как и во многом другом, и именно непрекращающийся гул слышимых отовсю-ду криков как смертных, так и бессмертных всего мира удерживает их в неподвижности и лишает способности мыслить. Она взглянула на возвышающийся перед ней огромный зубчатый пик. Надо идти. Она по-плотнее закутала лицо. И двинулась дальше. Тропинка привела ее на небольшой утес, и она наконец-то увидела место, куда направля-лась. На высокой скале по другую сторону обширного ледника возвышался храм – прозрачно-белое каменное строение с едва различимой сейчас за стеной падающего снега колокольней. Сколько времени понадобится, чтобы туда добраться, даже при ее способности к быстрой ходьбе? Она понимала, как должна поступить, но страшилась самой мысли об этом. |
