Фалькайн закурил и выпустил голубоватое облачко дыма.

— Но не думаю, что дело зайдет так далеко, — продолжал он. — Мерсейяне не хуже нас с тобой представляют возможные последствия такой блокады. И это не гипотетическая катастрофа, которая может произойти спустя три года — это конкретное исчезновение денег и власти прямо сейчас, немедленно. Поэтому они решат в первую очередь отыскать преступников и расправиться с ними. Похитители будут это знать, и, кроме того, я уверен, их собственный карман тоже сильно пострадает. Могу поспорить, что через пару дней они сами предложат вернуть Чи целой и невредимой в обмен на снятие блокады.

— И, насколько я понимаю, это предложение мы с достоинством примем?

— Адсель, я же тебе говорил. У нас нет другого выхода. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, придется нам получить ее обратно.

— Дэвид, я прошу тебя, не будь таким циником. Мне грустно видеть, как ты теряешь человеческий облик.

— Зато я получаю прибыль, — подмигнул ему Фалькайн. — Ну-ка, тупица, посуетись немного, найди нам еще какой-нибудь корабль, — обратился он к компьютеру.

Огромный зал для телеконференций, расположенный в замке Афон, позволял одновременно обеспечить связь со всеми уголками планеты. Фалькайн восседал на принесенном с корабля кресле за огромным столом, испещренным портретами древних воинов, и молча взирал на телеэкраны, занимавшие всю противоположную стену. С этих экранов на него смотрели больше сотни повелителей Мерсейи. При таком масштабе они мало отличались друг от друга. И только одно изображение массивной черной туши было со всех сторон окружено пустыми экранами. Ни один из вождей не мог допустить того, чтобы его облик соседствовал с Хагуаном Элуацем.

Встав позади землянина, Морручан — повелитель Вах Датира — с холодной торжественностью произнес:

— Именем Господа нашего и крови его мы собрались здесь. Так пусть же эта встреча пойдет на благо всем нам и нашим народам. И да будет наше решение мудрым и справедливым.

Фалькайн слушал вполуха, мысленно еще и еще раз повторяя свою речь. То, что он собирался сказать, могло вызвать последствия, подобные взрыву кобальтовой бомбы.

Бояться, конечно, нечего. «Настойчивый» в данный момент грозно висел прямо над Ардайгом, и телевидение транслировало вид звездолета на всю Мерсейю. Адсель и Чи Лан сидели за пультом управления огнем. Фалькайн был в полной безопасности.

Но слова, которые он скоро произнесет, могут вызвать массовые волнения, что, в свою очередь, может помешать выполнению их миссии. Поэтому надо внимательно следить за собой и... надеяться на лучшее.

—..Долг гостеприимства обязывает нас выслушать гостя, — закончил наконец Морручан.

Фалькайн встал. Он знал, что в глазах аборигенов выглядит чудовищем, поступки которого непредсказуемы, да к тому же, как оказалось, весьма опасны. Именно поэтому он надел сегодня самый скромный скафандр и не взял с собой никакого оружия.

— Уважаемые господа, — начал он. — Прошу простить меня за то, что я не использую при обращении ваши титулы: поскольку поистине неисчислимы ваши звания, заслуги и страны, которыми вы правите. Вы вершите судьбы народов Мерсейи. Надеюсь, вы будете откровенны, ведь эта секретная встреча призвана решить, что лучше всего для Мерсейи. Прежде всего позвольте сердечно поблагодарить вас за самоотверженные усилия, направленные на возвращение одного из членов нашего экипажа. А также за то, что вы вняли моей просьбе допустить на наше совещание его величество Хагуана Элуаца, хотя это и противоречит вашим законам. Также позвольте мне выразить сожаление по поводу того, что вам на некоторое время пришлось прекратить космические перевозки, это было вызвано лишь известной вам необходимостью, и я хочу поблагодарить всех тех, кто оказал нам в этом содействие.