-  Калина, сюда! - крикнул Прослав, подступаясь к борту. - Быстрее!

    -  Не отлынивать! - угрожающе прикрикнул на пленников охотник, убирая меч в ножны. - Ну-ка, взяли!

    Широкая лодка дрогнула, начала медленно подниматься.

    -  Давай, давай… - женщины и дети, не доставая борта, отступили назад, а мужчины, перебирая руками по сиденьям, продолжали толкать. - Ну!

    Лодка, соскочив с чурбаков на песок, облегченно скрипнула и ухнулась на днище.

    -  Теперь вперед!

    Люди навалились на лойму, толкая ее к озеру - та на удивление легко заскользила и вскоре закачалась на глубокой воде.

    -  Калина, к причалу ее подводи! - приказал жене Прослав, и указал охотникам на стоящую у причала лодку Бронеслава, которую сосед сшивал почти пять лет и спустил на воду только в прошлом году. - Эту тоже я беру.

    -  Почему это? - возмутился безбородый. - Их четыре на всех, а ты хочешь себе две хапнуть!

    -  Я дальше ухожу, а вам воевода хочет монастырь оставить, - походя выдал чужую тайну Прослав.

    -  Правда?! - обрадовался охотник. Грабить монастырь - это не в нищих мужицких избах шарить. - Тоды ладно. Но тогда ты и девок сам забирай. Семен Прокофьевич ладных девок на свою долю спрашивал. Эта вроде сочная…

    Он схватил Христину за волосы и повернул лицом к проводнику.

    -  Не-ет! - мать стремительно кинулась вперед, и сжала девушку в объятиях.

    -  Не отдам!

    -  Пусти… - попросил Прослав, с сожалением наблюдая, как оба ветвенских охотника убегают к стоящим поодаль причалам с лодками Харитона и Сарота.

    -  Нет! Не дам! Не отдам дочку!

    -  Пусти! - Прослав дернул Христину к себе. - Да отдай, гадина подколодная!

    От тупого упрямства соседки он неожиданно озверел, выхватил чекан и саданул ее по голове - правда, не острием или обухом, а боковой стороной. Скулеж моментально оборвался, и женщина кулем осела на песок. По ушам ударил одновременный детский крик, но Прослав, не обращая на вопли внимания, запустил пятерню девке в волосы и поволок за собой на лодку Бронислава, столкнул на сложенные на дне сети, спрыгнул следом. Нашел пеньковый конец какой-то веревки - этого добра в рыбачьих суденышках всегда с избытком - торопливо смотал полонянке руки за спиной и наскоро привязал к скамье. С облегчением перевел дух и двинулся назад к дому.

    -  Христина, Христина! - мчались навстречу харитоновские мальчишки.

    Вконец озверевший Прослав саданул одного ногой в живот, второго ударом кулака в ухо смахнул в воду:

    -  Вон отсюда, щенки! Еще появитесь - утоплю!

    Поминутно оглядываясь - как бы братья, оклемавшись, и вправду не освободили пленницу - он заскочил на свой двор, рявкнул на бестолково метящуюся жену:

    -  Детей в лодку неси, раззява! - а сам погнал в открытую калитку немногочисленное стадо.

    С загрузкой удалось управиться только когда солнце поднялось уже довольно высоко над горизонтом. В свою лойму он перетащил мотки заготовленных для плетения сетей ниток и поплавки, кухонную посуду, котел и несколько чугунов, кое-какой уцелевший инструмент, покидал скотину, которой пришлось-таки перевязывать ноги. Посадил туда Калину и обеих дочерей. Сундук с накопленным за долгие годы барахлом они перетащили на брониславовскую лодку.