Оставив Юлю рыдать на лавке, я обошел все окна и, в первую очередь то, через которое был виден вход в дом. Нашей коляски там уже не было, как и коней офицеров. Иван тоже исчез: его, видимо, как и нас задержали.

    -  Что теперь с нами будет? - спросила Юлия, когда немного успокоилась.

    -  Не бойся, как-нибудь выкрутимся, - уверено ответил я, хотя сильно в этом сомневался. - Нам с тобой пока ничего не грозит.

    -  Они убьют Аркашу? - спросила Юля и вновь заплакала.

    -  Думаю, что нет, - соврал я. - Если бы хотели убить, то сделали бы это сразу.

    -  А кто эти люди, и что им от нас нужно?

    -  Обычные разбойники с большой дороги. Заманивают под разными предлогами путников и грабят.

    -  А мы с тобой им зачем?

    На такой дурацкий вопрос я отвечать не стал.

    -  Покажи, что у тебя есть в ридикюле, - попросил я девушку.

    Юля отдала мне свою парчовую сумочку в форме торбочки, и я высыпал все ее содержимое на лавку. К сожалению, почти ничего полезного в ней не оказалось. Однако кое-что, в частности шпильки, я отложил.

    -  А ты что ищешь? - спросила Юлия.

    -  Пока не знаю, но нам с тобой необходимо добыть оружие.

    -  Зачем? Мы скажем разбойникам, что едем на богомолье, и они нас отпустят? - сказала она, видимо, пытая так себя успокоить. - Ведь мы женщины и ничего плохого им не сделали!

    Такое обобщение заставило меня невольно улыбнуться.

    -  Ты не против, если я поломаю твой черепаховый гребень? - спросил я товарку.

    -  А зачем его ломать? Он ведь почти новый!

    -  Сделаю из него нож, будет хоть какая-то защита.

    -  Нож, а как?

    -  Вот так, - ответил я, вставил край гребня в щель лавки и обломил его. Получилась узкая десятисантиметровая черепаховая пластина с острым концом. Если ею нанести сильный удар в шею или глаз, можно было серьезно поранить противника.

    Потом в дело пошли шпильки сделанные из толстой проволоки. Я разогнул одну из них и попытался просунуть в дверную щель, чтобы отодвинуть задвижку. Юля, наблюдая за моими действиями, успокоилась и даже отпустила комплимент:

    -  Какая ты, Лизонька, умная, просто ужасть! - использовав просторечное слово, с восхищением сказала она.

    Мне был непонятно, почему девушка называет меня женским именем даже тогда, когда мы бываем наедине.

    -  Почему ты называешь меня Лизой?

    Юля задумалась, потом отвела глаза в сторону и созналась:

    -  Тогда мне не стыдно делать с тобой это.

    -  Почему? - продолжил я допрос, одновременно возясь с неподдающимся запором.

    -  Ведь я же дала обет! А если ты, ну, не мужчина, то это не грех. Потом мне очень нравится Аркаша, и я хочу выйти за него замуж.

    -  Ладно, с обетом ясно. А почему ты не хочешь делать это с ним?

    -  Мы ведь с ним мало знакомы, и потом, если он узнает, что я не… ну, ты понимаешь, он обо мне будет плохо думать и не захочет жениться.

    -  Тогда зачем сегодня ночью ты меня спровоцировала… извини, - поправился я, понимая, что она не может знать этого слова, - соблазнила?

    -  Потому что мне очень нравится делать это с тобой.