-  Какое там, иссушила все сердце зазнобушка! Ни о чем как об амуре с Алевтинкой и думать не могу! - полубылинно, полуфривольно ответил я, романтически подкатывая глаза. - Корка сухая в горло не идет!

    -  А ты ее винцом размочи, - посоветовала старуха, - она и пройдет! Эх, молодость, молодость, думаешь, что краше зазнобы на свете нет, а потом пойдешь по сторонам глазами зыркать и чужим бабам проходу не давать… Все вы мужичины на бабью сласть падки, только бы амуры да тужуры крутить.

    -  Так ведь с кем крутим-то, не с друг дружкой, а с вашим женским полом, так что все мы одним миром мазаны, - в тон ей ответил я.

    Маканья Никитична снова развеселилась.

    -  Остер ты, братец, не по годам. Наплачется с тобой Алевтинка, коли удастся тебе ее вызволить.

    Разговор делался интересным.

    -  Так она жива-здорова?

    -  Жива твоя краля, князь-мирза. Отослали ее в монастырь послушницей, а вот в какой, прости, узнать не смогла, - сказала старуха.

    -  Разве можно женщину насильно в монахини постричь! - возмутился я. - Хотя бы узнать в какой монастырь отвезли…

    -  Здесь, князь-мирза, императорский дворец, а не твоя Тьмутаракань. Здесь, у нас, так прямо спросить нельзя. Прознают, что кто-то судьбой безродной девки любопытствует, пойдут разговоры, ей же хуже будет. Ты лучше смирись, отступись от нее. Коли не пофартила государю, то лучше забудь. Сегодня нет на ней вины, завтра отыщется. Тут и толковать не о чем. Живота не лишилась, и ладно. А тебе еще не одна попадется, краше этой, найдешь своей басурманской веры и креститься не понадобится.

    Говорить с хитрой старухой о любви было глупо и наивно. Я интуитивно чувствовал, что кое-что она все-таки знает. Не может не знать, если заинтересовалась. Однако так просто информацию не отдаст, будет тянуть и крутить, пока не поймет, в чем ее выгода.

    -  Мне царское слово - главный указ, да только слова-то никакого не было. А абы, да кабы, во рту растут грибы. И за то, что Алевтина жива, Господу и царю спасибо. А вам, Маканья Никитична, вдвойне. У нашего народа полагается благовестнику подарок делать. Может быть, поможете мне сухую корочку винцом размочить? Устроим праздник в честь спасения Алевтинки?

    -  Винца-то я выпью, только вот праздника нам не устроить. Царь-батюшка в гневном настроении, как бы не попасть под горячую руку!

    -  Тогда приглашаю вас в ресторацию! - нашел я выход из положения. Поедим, музыкантов послушаем.

    -  Хитер ты, князь-мирза, прямо-таки змей-искуситель! Ну, да что делать - слаба женщина. Пойду я с тобой праздновать, только не так разом. Погодим маленько, может, и выпытаю, где твою девку спрятали. Только на большую помощь не надейся, мне в такие дела мешаться не след - своя рубашка ближе к телу. Не приведи Господь, попаду под опалу. Ты казак вольный, а мы… - Маканья Никитична только махнула рукой. - А винца я выпью, хоть и теплое лето, а кровь старая стынет.

    Выпить было не вопрос. Иванов сбегал за «Мальвазией», и мы сидели взаперти до вечера, наслаждаясь сладким вином и умными разговорами. Я уже так насобачился говорить много и ни о чем, что вполне мог сойти за хорошего собеседника. А что еще нужно человеку для того, чтобы интересно скоротать досуг!

    К сожалению, мне не удалось вовремя остановить своих собутыльников, и приятное общение затянулось допоздна. Я с трудом успел вернуться в свою коморку до начала комендантского, вернее императорского часа, и во взвешенном состоянии лег спать.