И вот, кажется, сегодня это произошло. Приезд молодого Ланского взбудоражил Марию. И больше всего на нее произвело впечатление не его принадлежность к мужскому полу, что было бы более естественно для такой молодой девушки, как она. Нет, Марию больше всего будоражила принадлежность этого гусара к другому миру. Миру, в корне отличном от ее собственного затхлого мирка, миру, полного самых разных возможностей и соблазнов. Мария никогда не знала, как, каким образом, она сможет получить доступ в этот мир, но всегда грезила о такой возможности и верила, что однажды это случится с ней. И вот представитель мира ее грез сегодня запросто обедал с ними за столом. А идеи, которые он декларировал за ужином, были вполне в духе ее обожаемого Вольтера. Неужели Господь услышал ее молитвы и направил к ней этого гусара.

Чем больше Мария думала на эту тему, тем сильнее приходила к мысли, что появление Ланского в их доме это не много ни мало, чем промысел господень. А раз так, то грех отталкивать эту божественную длань, направленную в помощь страстной и мятущейся ее душе. Но папенька… Он запретил Ланскому бывать в их доме. При мысли об этом Марию обдало жаром.

 Этого нельзя допустить, – мелькнуло в голове Марии, – надо переубедить папеньку и заставить изменить его решение.

Желание достичь отцовского разрешения на визиты Ланского всецело охватило Марию. Оно было острым, как клинок, вонзившимся острием в тело и ей необходимо было вырвать его, как можно скорее. Мария выбежала из своей комнаты и стремительно спустилась вниз, на первый этаж, где надеялась найти отца.

Петр Гаврилович сидел в гостиной. Его грузная фигура бесформенной глыбой возвышалась над столом. Тарелки после гостя на столе были уже убраны. Агафья убирала и уносила на кухню последние остатки еды, оставив перед Петром Гавриловичем только графинчик с наливкой, к которой он периодически прикладывался.

Завидев папеньку, Мария приблизилась к столу и присела на край стула напротив отца.

– Почему не ложишься, вперил в нее недовольный взгляд Петр Гаврилович, – время позднее, девицам уже спать пора.

– Ах, папенька, оставьте, я не младенец, а вполне взрослая девушка и пришла к вам просить об одолжении.

– Если ты опять о Лизке, то считай разговор оконченным. Этот вопрос решен окончательно.– Петр Гаврилович громко чихнул несколько раз. На глазах его выступили слезы. Он извлек из кармана огромный носовой платок и смачно высморкался в него несколько раз. Мария поморщилась, но продолжала терпеливо ждать, пока он прочистит свой нос. Отступать она была не намерена. Наконец, Петр Гаврилович убрал платок и обратил свой взгляд на Марию.

 Так чего тебе, – спросил он на этот раз более благосклонно.

Мария набрала в легкие побольше воздуха и озвучила свою просьбу.

– Я хотела бы просить вас о возможности бывать в нашем доме Александру Николаевичу Ланскому.

Петр Гаврилович ничего не ответил. Его рука потянулась к графину с наливкой. Он налил себе полную рюмку и, не закусывая, выпил, потом мрачно посмотрел на дочь.

– На кой он тебе сдался, – спросил Петр Гаврилович грубо.

– Он единственный из всех нас человек, который живет в Петербурге.