— Когда Кессон будет мёртв, останемся ты и я, Ривален. Насчёт этого я тоже даю тебе слово.

Ривален улыбнулся, показав клыки.

— Как я уже сказал, жрец, твои слова ничего для меня не значат.

Укол боли где-то под черепом, позади глаз, заставил Кейла моргнуть. Выступили слёзы. В его сознание стала сочиться ненависть.

Убей его, Кейл, сказал Магадон. Он стоит у корней всего происходящего.

Он предлагает способ убить Кессона Рела.

Он лжёт, как мой отец.

Магз…

Убей его!

Магадон снова попытался захватить власть над телом Кейла, взять под контроль его руку с мечом и броситься на Ривалена. Кейл подумал о саэрбцах и сумел устоять.

К его облегчению, принца шейдов поглотили тени, притушили блеск его золотых глаз, и Ривален исчез.

Магадон прекратил пытаться взять над ним контроль.

Больше так не делай, Магадон. Никогда.

Ты тоже лжец. Все вы лжецы. В Бездну тебя, сказал Магадон, и связь оборвалась.

Ривен по лицу Кейла понял, что тот ведёт мысленный диалог.

— Ты в порядке? — спросил убийца.

— Магадон, — отозвался Кейл, и мрак вокруг него вскипел.

Ривен глядел на него какое-то мгновение, потом зашагал по мёртвой траве.

— Шадовар не говорит нам всего, Кейл.

— Согласен, но он хочет убить Кессона. Для того, чтобы просто нас подставить, это чересчур. Согласен?

— Согласен.

— Когда мы сделаем это, когда мы спасём Магза, тогда и будем справляться с последствиями.

Похоже, Ривен был согласен с этим предложением. Он прекратил шагать.

— То, что он явился сюда в одиночку, кое-что говорит о Ривалене.

— Действительно, — согласился Кейл. Это говорило о том, что Ривален их не боится.

Полчаса они провели, скорчившись под дождём, спиной к спине, вглядываясь во тьму в поисках существ, что рыскали в Буре Теней. Кейлу казалось, что мерцание магии Кессона превратило его в маяк для чудовищ, но ему с Ривеном никто так и не встретился. Через какое-то время сияние моргнуло и угасло.

— Заклятье закончилось, — сказал Кейл, поднимаясь на ноги.

— Давай двигаться, — ответил Ривен.

Кейл превратил тени в линзу, сотворил малое прорицание, нашёл Абеляра и заставил тени перенести их к нему.

Неважно, сплю или бодрствую — я постоянно грежу об Источнике. Кейл предал меня, так что Источник должен стать инструментом моей мести, моим спасением. Вспоминая ощущение от его силы в моём сознании, прикосновение его древнего интеллекта, я чувствую, как в разуме возникает дыра голода, пустота, которая хочет быть заполнена.

Я обнаруживаю, что стою у дыры, зияющего, неровного отверстия в мысленном ландшафте моего ментального царства. Из дыры поднимается вонь разложения. Я ползу вперёд, заглядываю в дыру, надеясь измерить глубину своего падения.

По бокам отверстия чертят свой путь вены толщиной с моё запястье, пульсируют, как гнездо гадюк. Дыра уходит в глубину, насколько хватает глаз, и её дно, как и я сам, теряется во мраке.

Из дыры ко мне шёпотом обращается голос, отражаясь эхом от её стен. Вены трепещут, когда говорит голос. Это голос моего отца.

— Кейл не сможет убить Кессона Рела. Один раз он уже потерпел неудачу.

Я качаю головой, пытаясь прогнать отчаяние.

— Он попробует ещё раз и победит. Я видел, как он совершает вещи, которые не под силу обычному человеку. Он сдержит обещание.

Отец хмыкает.

— Его обещания — дерьмо. Он обещал своему богу вернуть его божественную силу. То же самое он обещал мне. Он может говорить что угодно — это ничего не значит.