— По приказу хулорна, правителя Сембии, вам запрещено пересекать реку Оползень.

По отряду прошёл ропот, гневные возгласы. Абеляру потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать сказанное.

— Хулорн не правит этими землями, — возразил Регг. — Его власть простирается на Селгонт и окрестности. Не дальше.

— Ты ошибаешься, — ответил шадовар.

— Хулорн и Селгонт — союзники Саэрба, — сказал Абеляр.

— Будь это иначе, — отозвался шадовар, — вы были бы уже мертвы.

Регг заставил Первого Лучика сделать шаг вперёд. Абеляр закрыл ему путь, подняв руку поперёк груди.

Регг сказал:

— Надейся, что твой клинок такой же острый, как твой язык, шейд. Если дойдёт до дела.

Шадовар не отводил глаз от Абеляра.

— Я объяснил положение дел. Вам не позволят пересечь Оползень. Возвращайтесь. Оставайтесь. Мне без разницы. Мы силой предотвратим любую попытку перейти у Стоунбриджа или пересечь реку другим способом.

Отряд гневно зароптал.

— Силой?

— Предотвратим?

Лошади шагнули вперёд. Настроение среди людей стало хуже, чем погода.

Из каравана раздались крики.

— Что он говорит?

— Что происходит?

— Они пришли к нам на помощь?

— Мы должны перейти, — сказал Регг. — Что бы там ни говорил хулорн.

Дальнейший путь вдоль Оползня заставит сделать их крюк обратно к Буре. А дорогу на север преграждают горы. Их единственная надежда — пересечь реку.

Абеляр спешился и подошёл к шадовар. Тени вокруг шейда забеспокоились.

— Взгляни туда, шейд, — сказал Абеляр, пытаясь сохранить спокойствие в голосе. — Нельзя, чтобы этих людей застала Буря. Мы должны перейти реку. Иначе мы в ловушке. Я отвечу перед хулорном за то, что ты дал нам проход.

Шадовар посмотрел мимо Абеляра в небо, на Бурю Теней. Когда его глаза снова обратились к Абеляру, тот не увидел в них ни жалости, ни понимания — только тьму.

— Ты слышал мои слова.

Голос Абеляра стал резче из-за злости.

— В этом караване — мой сын.

Тени закружились вокруг шадовар.

— Тем хуже для тебя.

После нескольких дней постоянного напряжения нервы Абеляра были натянуты струной — и струна эта от слов шадовар лопнула. Внезапная ярость лишила его здравого смысла, и Абеляр ударил шейда в лицо своим кулаком в латной перчатке. Треснули кости, из носа шейда хлынула кровь. Он упал на землю, застонал, тени забурлили. Абеляр выхватил клинок и приблизился.

— Тем хуже для меня, говоришь? Хуже для меня?

Десяток шадовар с клинками наголо возникли вокруг их упавшего командира. Сзади Абеляра обхватили чьи-то руки, оторвали его от земли и развернули. Весь его отряд, казалось, готов был пустить коней в атаку на шадовар. Лошадь Трева встала на дыбы. Остальные кони ржали и мотали головами.

— Успокойтесь! — крикнул Регг. Это он держал Абеляра. — Успокойтесь! Подумайте о беженцах!

Регг был прав.

— Всё в порядке, — сказал ему Абеляр. — Всё в порядке.

— В порядке? — переспросил Регг.

Абеляр кивнул, Регг поставил его на землю и отпустил. Абеляр повернулся, чтобы увидеть целое войско шадовар, которое шагнуло сквозь тени и сомкнулось перед своим командиром сверкающей стальной дугой. Лысый шадовар встал на ноги, и прямо на глазах Абеляра его нос перестал кровоточить, а сломанные кости встали на место. Шадовар громко высморкался, исторгнув комок крови и соплей.

— Попытаетесь пересечь Оползень — и погибнете все до единого.