Тенсинг и Дил Баадур взвалили себе на спины тюки с одеялами, сухими завтраками и салом яка, столь необходимых для того, чтобы просто выжить. Они обернули вокруг своей талии верёвки из кожи яка, что помогали им взбираться всё выше. В руке же каждый держал палку, длинную и твёрдую, точно шест, которая одновременно служила и опорой, и защитой в случае нападений, а также помогала поддерживать наскоро сооружённую палатку, где путешественники коротали ночь.

Её же они использовали и чтобы проверить глубину и твёрдость земельного участка, перед тем как ступить на места, где, согласно опыту людей, свежий снег скрывал собою опасные и глубокие отверстия. По пути часто попадались расщелины, которые, если невозможно было перепрыгнуть, приходилось огибать, охватывая при этом внушительное расстояние. Иногда ради сокращения дороги люди решались перекидывать шест с одного края бездны на другой и, раз удостоверившись, что он надёжно закреплён на обоих концах, осмеливались наступать на него. Так, все перебирались на другую сторону буквально по шажочку, потому что, как ни берегись, возможностей сорваться в зияющую под ними пустоту было очень много. Они совершали всё это, особо не раздумывая, отключив разум и доверяя лишь способностям собственных тел, инстинкту и удаче, потому что стоило лишь остановиться и продумать дальнейшие движения, как всех охватывал ступор. Когда впереди оказывалась трещина куда шире длины палки, люди полагались на верёвку, которой хватало до высокой скалы, а затем, привязав один конец к талии, отталкивались и прыгали, раскачиваясь, точно маятник, до тех пор, пока не достигали противоположного края.

Молодой ученик, кто обладал бóльшими стойкостью и смелостью перед опасностью, вечно колебался, как только наступал момент воспользоваться любым из этих методов.

Они добрались до одной из этих скал, и лама стал искать наиболее подходящее место, чтобы пересечь препятствие. Молодой человек на миг закрыл глаза, возносясь в молитве.

- Так боишься умереть, Дил Баадур? – спросил Тенсинг, улыбаясь.

- Что вы, нет, ни в коем случае, досточтимый наставник. Момент моей смерти был написан в моей судьбе ещё до моего рождения. Я умру, лишь завершив своё дело в нынешнем воплощении, и когда мой дух будет готов к полёту; скорее, я боюсь поломать себе кости и остаться в живых там, внизу, - возразил молодой человек, указывая на впечатляющую пропасть, открывающуюся прямо под ногами.

- Возможно, в этом и заключается неудобство… - признал лама, пребывая в хорошем настроении. – С открытыми умом и сердцем всё покажется намного проще, - добавил он.

- А что бы вы предприняли, упади я в пропасть?

- Смотря что за случай, возможно, мне придётся об этом подумать. На данный момент мои мысли заняты совершенно другим.

- Могу я узнать, чем именно, учитель?

- Красотой открывающегося вида, - возразил тот, указывая на нескончаемую горную цепь, на первозданную белизну снега и яркое ослепляющее небо.

- Всё это напоминает лунный пейзаж, - наблюдательно заметил молодой человек.

- Очень даже может быть.…Где именно на луне ты бывал, Дил Баадур? – спросил лама, тактично скрывая очередную улыбку. 

- Ну, так далеко я ещё не зашёл, учитель, но именно так я себе её и представляю.

- На луне небо, конечно же, чёрное и нет гор, какие ты видишь здесь. Нет там и снега, всё имеет скалистую породу и покрыто пылью пепельного цвета.

- Возможно, однажды и я смогу совершить астральное путешествие на луну, взяв пример с моего досточтимого наставника, - осторожно допустил его верный последователь.

- Возможно…

Убедившись в том, что лама надёжно закрепил шест, оба сняли свои туники и накидки, мешающие им свободно продвигаться вперёд, и связали свои вещи таким способом, что получилось четыре весомых тюка. По своему виду лама был настоящим атлетом. Спина и руки – сплошная груда мышц, ширина шеи напоминала бедро нормального человека, а ноги мало чем отличались от ствола крупного дерева.