В целом же деревня не изменилась и по-прежнему представляла собой нагромождение логовищ и подземных пещер, находившихся под коркой остывшей лавы, занимавшей большую часть территории поселения. На этой корке образовался тончайший слой земли, который благодаря тёплому и влажному климату долины, был более-менее плодородным и обеспечивал пропитанием самих йети и их единственных домашних животных - жеребцов. Всех привели прямо к самой Грр-импр.

Колдунья уже заметно состарилась. Когда они познакомились с женщиной, та была пожилой, а теперь и вовсе казалось, что ей более тысячи лет. Если остальные и выглядели более здоровыми и опрятными, нежели ранее, она же, напротив, превратилась скорее в связку перекрученных костей, которые были спрятаны под сальным кожным покровом. По её ужасающего вида лицу струились шедшие из носа, глаз и ушей выделения. Распространявшийся от неё запах грязи и разложения был настолько отталкивающим, что даже Тенсинг, посвятивший долгие годы медицинской практике, не мог его вынести. Они общались телепатически, прибегая лишь к нескольким словам, которые оба знали.

- Я вижу, что твой народ вполне здоров, почтенная Грр-импр.

- Вода цвета лаванды: та – запрещена. Вода, что для детей: за это светят удары палками, - бегло ответила она.

- Средство от болезни кажется ещё худшим, нежели сама болезнь, - улыбнулся Тенсинг.

- Болезнь: таковой не имеется, - твёрдо произнесла старуха, которую совершенно не тронула ирония монаха.

- Я очень рад это слышать. А родились ли дети?

Женщина показала на пальцах, что есть двое, и на своём языке добавила, что те здоровы. Тенсинг без труда разгадал смысл возникших в его мозгу картинок.

- Твои товарищи, кто они? – рыкнула она.

- Этого ты, пожалуй, и знаешь, он – Дил Баадур, монах, обнаруживший яд в источнике с водой лавандового цвета. А все остальные – его же друзья, приехавшие издалека и чуть ли не из другого мира.

- И зачем же?

- Мы пришли со всем уважением молить о твоей помощи, почтенная Грр-импр. Нам нужны твои воины, чтобы спасти короля, кого похитили несколько бандитов. Нас лишь трое мужчин да одна девочка, но с твоими воинами, возможно, у нас получится их победить.

Из всей этой нудной речи старуха поняла менее половины, однако ж догадалась, что монах пришёл вернуть себе любезность, оказанную им же ей самой несколько ранее. Тот рассчитывал на её воинов. Назревала битва. Молодому человеку не нравилась данная идея и, главным образом, потому, что вот уже десятилетиями сам пытался всячески контролировать неуёмную агрессивность йети. 

- Войны сражаются: войны умирают. Деревня без воинов: умрёт и деревня, - подвела она итог.

- Разумеется, я прошу тебя о слишком большой милости, почтенная Грр-импр. Возможно, вскоре случится опасная битва. Я не могу заверить тебя в безопасности твоих воинов.

- Грр-импр умирает, - проговорила сквозь зубы старуха, ударяя себя в грудь.

- Я это знаю, Грр-импр, - сказал Тенсинг.

- Грр-импр умерла: немало проблем. Ты вылечить Грр-импр: ты приводить воинов, - предложила она.

- Я не могу вылечить тебя от старости, почтенная Грр-импр. Твоё время в нашем мире закончилось, твоё тело порядком устало, и твой дух желает уйти. В этом нет ничего плохого, - объяснил монах.

- Тогда не будет воинов, - решила она.

- Почему ты боишься умирать, почтенная пожилая женщина?

- Грр-импр: необходима. Грр-импр приказывает: йети слушаются. Грр-импр умрёт: йети передерутся. Йети поубиваются, йети умрут: конец, - заключила она.

- Понимаю, ты не можешь покинуть этот мир, поскольку боишься, что твой народ будет страдать. Разве никого нет, кто бы смог тебя заменить?

Грустная, она отрицательно покачала головой. Тенсинг понял, что колдунья боится того, что по её смерти йети, ныне здоровые и энергичные существа, снова будут насмерть драться друг с другом, чем и занимались прежде, и в таком духе будут продолжать, пока полностью не исчезнут с лица земли.