— Это для устрашения, — говорил он, — никто же не пострадал? Я усилю охрану еще на двух человек за свой счет. Идет? На два дня.

— На три, — сказала я, — и ремонт в подъезде.

— Ну уж нет! У меня и так человек пострадал — сотрясение мозга

Заглянула секретарша. Испуганно пролепетала что-то вроде: «У вас все хорошо?» Я жестом велела ей уйти.

У меня все очень, очень плохо.

Вадим сказал то же самое:

— Пугает, гнида.

— Позвони в милицию! Могут они что-нибудь сделать? Где-то же он ходит? Ест? Живет?

Вадим позвонил. Они поклялись разослать ориентировки по всем вокзалам и аэропортам. Обещали, что мышь не проскочит. Я вспомнила тазик, в который, наверное, до сих пор монотонно капает вода с потолка.

— Ты думаешь, мне ничего не угрожает? — спросила я Вадима.

— Думаю, нет. Но хочешь — пришлю тебе охрану?

Я вздохнула.

— Вообще-то у меня уже есть. Девушка. Только без пистолета.

— Девушка? — Вадим хмыкнул. — Купи ей «осу». С нескольких метров прошибает насквозь. Только разрешение нужно, как на газовое.

— У нее есть.

Я держала в руках договоры со складами. Захотелось стать Скарлетт О'Хара и иметь историческое право подумать об этом завтра.

Я вышла на улицу, чувствуя себя боксерской грушей.

Я затягивалась настоящим голландским гашишем на заднем сиденье своего автомобиля, а Александра вела себя так, словно я ела антоновские яблоки.

— Куда поедем? — бодро спросила она.

— В «Галерею». Угол Страстного и Трубной.

Мне надо было оказаться среди людей, чьи дома не заложены в банк и чьих водителей хотят убить разве что они сами.

Первой, кого я увидела, была Лена. Москва — огромный город, но все в нем движутся по одному и тому же порочному кругу.

— Мой улетел в командировку, — шептала она так, чтобы слышали все окружающие, — и мы гуляем!

— Твой? — недоуменно переспросила я. Оказывается, они жили вместе. После того как она бросила его, он бросил свою жену. Я много пропустила, пока была в больнице.

Предложила ей покурить. Мы сделали по затяжке в моей машине. Александра тактично вышла.

— А кто это? — спросила Лена

— Моя водительница, — ответила я.

— Клево.

За столом нас ждали Катя, Олеся и Кира с сиреневым пуделем. Сиреневым, потому что Кира хотела надеть сиреневое платье. Но оно оказалось в химчистке.

— Очень часто их перекрашивать вредно, — объяснила Кира свой не гармонирующий с Блонди наряд.

Мы с Леной бурно выражали сожаление по этому поводу. Даже тогда, когда разговор перешел на другую тему.

— Вы что, накурились? — спросила Катя.

Мы втроем зашли в туалет и, обильно опрыскивая воздух сразу из трех флаконов духов, сделали еще по затяжке.

Вниманием Киры целиком завладела Олеся.

— Мой гинеколог мне говорит: «Давай я тебе зашью, будешь как девочка». Я, конечно, все зашивать не стала.

— Конечно, — перебила Лена, улыбаясь во весь рот, — ты же не дура.

— Да, но немного зашила. Чувствовала себя, не поверите, школьницей! А мой, сволочь, пришел домой поздно.