|
Трудности. Вопрос. Блеттер. Они живы? – Нет. Двое в рубке управления мертвы. Третий пытался атаковать нас и был убит. Есть ли еще другие? – Нет. Только трое. Сейчас я должен привести в порядок свои мысли, потом я расскажу вам то, что вам необходимо знать. Начальники Роба пристально следили за этим диалогом, и через мгновение его наушники ожили. Инструкции были однозначными. – Я получил приказ доставить тебя с корабля в стерильный трейлер, ожидающий снаружи. Там установлено коммуникационное оборудование для команды, которая будет допрашивать тебя. – Некоторые из твоих слов... они нелегки для понимания. Роб холодно улыбнулся. – Я назначен для контакта. Моя работа закончится, как только я доставлю тебя в сохранности к месту назначения. Затем эксперты сменят меня и будут разговаривать с тобой. Хес'бю кивнул, но ничего не сказал. Роб направился в коридор, и остальные последовали за ним. Руки сержанта Грута все время оставались вблизи пистолета. Он не верил никому и ничему. Хес'бю взглянул на мертвого блеттера, когда они проходили мимо трупа, но ничего не сказал. В тишине он взглянул в рубку управления. Воздушный шлюз запечатал выход из корабля, и они оказались в стерильном трейлере сразу, как только покинули корабль. Пока закрывалась и опечатывалась дверь, Хес'бю подошел к ближайшему окну и выглянул наружу. Сразу засверкали блики вспышек фотографов, ожидающих снаружи. Яркий блеск, должно быть, причинил боль глазам чужака, так как он отвернулся, прижав к ним руки. Затем он отступил внутрь трейлера. – Что это? – спросил Хес'бю, указывая на телевизионные камеры и ряд экранов, которые Шетли установил перед ним. – Ты сядешь здесь и повернешься лицом к камере, – объяснил Роб. – Команда начала передачи появится на экранах, и тебе будут заданы вопросы. – Они не будут здесь, сам, живьем? – Живьем? Нет. Это будет происходить на расстоянии. Хес'бю повернулся, и его металлическая нога клацнула по полу, когда он направился в дальний конец трейлера, оказавшись вне зоны видимости камер. – Вы должны сказать им нет, – сообщил он. – Я буду говорить с вами, и ни с кем еще. Роб сделал знак капралу Шетли. – Включи снова портативную, – сказал он и опять повернулся. – Властям не понравится подобное решение. Они захотят знать, почему. – Ответ прост. В вашем языке существует то же самое слово, что и в моем. Честь. Ты сам вошел в корабль и обнаружил меня, и дрался, и убил блеттера. Ты пришел живьем. Это честь, – он махнул в направлении мониторов. – Изображение электричеством – не честь. Я буду разговаривать с тобой. Зазвонил телефон, и Роб неохотно подошел, чтобы ответить. Генерал Беллтайн удивил его. – Я только что разговаривал с президентом. Он в курсе всего, что случилось, начиная с того момента, как ты вошел в корабль. Он желает поздравить тебя с тем, как ты управился с ситуацией. Также он просил информировать тебя о том, что устранил своих советников в этом вопросе и хочет, чтобы ты продолжал работать с чужаком. Собственно, нам не нужны эксперты для того, чтобы задавать вопросы, требующие настоятельного ответа. Приступайте, полковник. – Спасибо, сэр. Я сделаю все, что в моих силах. Все было верно, он принял ответственность. Оказалось почти элементарно войти в корабль и столкнуться лицом к лицу с неизвестным. Они все, начиная с президента и кончая Пентагоном, могли наблюдать теперь за событиями через его плечо. Любая ошибка была бы замечена. Ну и черт с ними! Все, что необходимо сделать – это задать вопросы, и он сделает все возможное. Трудно предугадать, что получилось бы, если они захотят получить дополнительную информацию. Ведь и очевидные вопросы требовали ответов. – Олл райт, Хес'бю, – сказал он. |
