Люблю,   выдохнула Лия, обнимая его за шею.

  Тогда подаришь мне наследника.

Три дня бушевало на горизонте кровавое марево. Три дня принц не выпускал ее из своих объятий, будил ее поцелуями, доводил до грани безумия, заставляя ее плясать на тонком, режущим душу лезвию.

А на четвертый она проснулась полностью опустошенная, одна в остывшей, показавшейся неожиданно холодной кровати. Миранис стоял у окна, и его силуэт ярким черным пятном выделялся на фоне все так же кроваво красного неба.

Боги, как же она его любит. Любит ласкать его цвета плодородной земли волосы, любит любоваться на его профиль, когда он лежит рядом, и проводить пальцем по его груди, ожидая ответной ласки. Любит его взгляд, глубокий, внимательный... и просящий прощения. Любит вкус его пота на губах, любит его голос... и в то же время почему то понимает, что все это уже в прошлом.

Миранис, будто почувствовав, что она проснулась, отошел от окна и, подойдя к кровати, сел рядом с Лией на одеяло. Только сейчас поняла она, что тот Мир, что недавно сжимал ее в объятиях, куда то ушел. Рядом с ней сидел церемониально одетый наследный принц Кассии, к которому не то, что прикасаться, смотреть на него страшно.

И в то же время... Лия решилась и осторожно положила ладонь на его руку. Мир мягко, знакомо улыбнулся, и кинул на одеяло простое, но сшитое из дорогой, ларийской ткани платье.

  Одевайся. Скоро сюда придут...

Лия молчала, с трудом сдерживая слезы. Мир осторожно погладил ее тыльной стороной ладони по щеке:

  Прости, родная. Я действительно не хотел, чтобы это вышло так. Но ты должна быть сильной...

Мир поднялся с кровати, сев в кресло, и Лия, несколько смущенная его печальным, молчаливым взглядом, наскоро оделась в темно синее платье, перевязав лентой волосы на манер рожанок в тугой, пушистый хвост.

Она понимала, что на фоне царственного Мираниса выглядит нелепо, наверное, даже жалко, но в то же время не могла отделаться от ощущения, что взгляд принца ласкает каждую черточку ее тела, подобно скупердяю по частичке собирая золото воспоминаний в шкатулку своей памяти.

  Нам пора прощаться,   голос Мираниса чуть дрожал.   Я чувствую, что Рэми закончил свои дела с вождем... его сила успокаивается. Когда он выйдет из замка, я должен встретить его там. Не будем и без того все усложнять...

  Я пойду с тобой,   вздрогнула Лия, уронив на пол гребень, которым она расчесывала волосы.

  Не пойдешь!   в первый раз в голосе Мираниса почувствовались на самом деле гневные нотки.   Пойми, что сейчас нет ни Рэми, ни меня, ни нашей с тобой большой и пламенной любви. Сейчас существует только Кассия и наш сын, которого ты носишь в чреве. Я знаю, что носишь. Если Рэми узнает о наследнике, ты умрешь... и сын умрет. Этого ты хочешь?

  Если говоришь так,   опустила голову Лия.   То и в самом деле не знаешь моего брата. Я верю в Рэми. И верю, что он никогда мне не навредит.

  Рэми мертв. Там целитель судеб в его теле. Пойми, Лия, это древняя магия, она сильнее нас всех. Первое, что он сделает   это уничтожит конкурентов... мою семью. Даже свою невесту, которая имела несчастье родиться моей сестрой.

  Мир...   Лия опустилась на скамеечку у ног Мираниса, прижавшись щекой к его ладони.   Поверь мне, он не может... быть таким.

  Не вини брата,   устало ответил Мир.   Рэми сильный, но у него есть слабость   я и семья. Вождь должен был на нее надавить. А теперь посмотри на меня...

Лицо Мира расплывалось из за потока слез, и принц аккуратно стер капельки с ее щек, поцеловав девушку в губы:

  Слушай меня, Лия. Я знаю, что тебе всего шестнадцать, знаю, что взваливаю на твои плечи слишком тяжелую ношу, но ты должна быть сильной, как был сильным твой брат.