Перестрелка продолжалась ещё около минуты. Поняв, что охрана слишком многочисленная и вооружённая, нападавшие уехали в своём «БМВ», а Танеев, прихрамывая, подошёл к машине и сел на заднее сиденье, рядом с Каплуновичем.

— Все, — уставшим голосом сообщил он, — все Документы у меня.

— Очень хорошо, — улыбнулся Борис Самуилович. — Они решили, что могут нас испугать.

— Двоих ранили, — сообщил Танеев, — одного тяжело.

— Не страшно, — отмахнулся Каплунович, — главное, что у нас есть эта папка. Теперь пусть побегают. Поехали к нам в офис. Я думаю, к нам они не залезут. Нужно будет усилить охрану.

— Я всех соберу, — пообещал Танеев, — только пока лучше останусь здесь и позабочусь о раненых.

— Ты с ума сошёл? — У Каплуновича стали оловянные глаза. — Отпускаешь меня одного? А если они опять нападут? И по дороге меня убьют? Тебе жизнь этих двух придурков важнее, чем моя?

Танеев молчал. Он понял, что допустил ошибку, потрясённый ранением своих людей.

— Оставь им одного человека, — холодно приказал Каплунович, — пусть вызовет милицию и «Скорую помощь». А мы уезжаем. Ты меня понял?

Танеев кивнул. Он все понял. Борис Самуилович откинулся на спинку кресла. Он посмотрел на раненых и вдруг подумал, что никогда бы не сделал этого несколько лет назад, когда был перспективным учёным. «Тогда бы не сделал, — сам себе ответил разозлившийся Каплунович. — А сейчас я другой человек. Тогда я был нищий учёный, никому не нужный и не имевший денег в кармане. А сейчас я глава крупной корпорации и обязан заботиться о своей безопасности. От меня зависят судьбы сотен и тысяч людей. Без меня они останутся без работы и без средств к существованию». В глубине души он хорошо понимал, что лукавит: он изменился, стал совсем другим человеком. Но не хотел в этом признаваться даже самому себе.

Вышедший из салона автомобиля Танеев дал указания своим людям, оставил одного телохранителя с машиной, а остальным приказал следовать за ними. Но на этот раз, подойдя к автомобилю, он сел не на заднее, а на переднее сиденье, подчёркивая иерархическую разницу между хозяином компании и его телохранителями. Каплунович понял этот скрытый вызов и только усмехнулся. Когда машина наконец тронулась, он открыл папку. Первый лист был чистым. Второй тоже. «Зачем она положила сюда столько листов чистой бумаги?»— раздражённо подумал он, поднимая всю пачку листов. И обомлел от изумления. В папке лежала пачка чистой бумаги. Здесь не было ни одного исписанного листа!

— Танеев, — сумел прохрипеть Каплунович, — где обзор?!

Помощник обернулся к нему и смотрел непонимающими глазами. На коленях у Бориса Самуиловича лежала папка с чистыми листами бумаги.

Шестнадцатое октября

В Мадрид они прибыли вечером. Было ещё достаточно светло. Автобусная станция в Мадриде находилась южнее вокзала Аточа, на юго-востоке города. Они вышли из автобуса с одной сумкой в руках. Дронго поднял голову. Тучи над городом обещали грозу.

— У меня нет никаких вещей, — напомнила Вера, — и у вас тоже ничего нет, кроме костюма и куртки, которые на вас надеты. Может, подумаем, как быстрее найти отель?

— Рядом есть «Ритц» и «Палас», — вспомнил Дронго, — великолепные пятизвездочные отели, в которых можно снять хороший номер.

— Вы всегда селитесь в таких отелях? — поинтересовалась Вера.

— Во всяком случае, стараюсь выбирать лучшие.

— И об этом все знают? — Она выразительно смотрела на него.