— Вы всегда селитесь в таких отелях? — поинтересовалась Вера.

— Во всяком случае, стараюсь выбирать лучшие.

— И об этом все знают? — Она выразительно смотрела на него.

Он улыбнулся.

— Неплохо, — одобрительно произнёс Дронго, — вы начинаете думать. Это меня радует.

— Не нужно меня оскорблять на каждом шагу, — обиделась Вера и подняла руку, — кажется, дождь собирается. Мы будем разговаривать или поедем искать отель?

— Пройдём на станцию и закажем оттуда отель, — предложил Дронго, — и дайте мне вашу сумку. Будет лучше, если я сам её понесу.

Им удалось довольно быстро заказать номер в отёле «Инглес», находившемся недалеко от Пуэрта-дель-Соль, одной из главных площадей старого Мадрида. Потом они пообедали в небольшом ресторане на Виа Гранде. Сильный дождь начался, как только они решили взять такси, чтобы ехать в отель, и продолжался все время, пока искали свободную машину. Наконец автомобиль удалось найти. Уже сидя в салоне машины, Вера ровным голосом поинтересовалась, почему Дронго взял один номер на двоих, а не сдвоенный номер, о котором она просила ещё в Хаэне.

— Там таких номеров не было, — вспомнила Вера, — а здесь наверняка есть отели с проходной дверью между номерами. Или вам нравится пользоваться со мной одной ванной?

— Всегда об этом мечтал, — в тон ей ответил Дронго, — только одно обстоятельство. Наши преследователи прекрасно знают, что мы не муж и жена и даже не любовники. И поэтому будут искать в первую очередь отели со смежными номерами, решив, что мы с вами выберем именно такой. Ваш балл за находчивость я снимаю, на этот раз вы ошиблись.

— Назло им нужно стать любовниками, — усмехнулась Вера.

— Только через три дня, — мрачно отозвался Дронго, — или уже через два, если мы сегодня наконец доедем до нашего отеля.

«Инглес» оказался небольшим отелем, в котором им дали средних размеров комнату и небольшую двуспальную кровать. О кровати в парадоре Хаэна оставалось только мечтать.

Это двуспальная кровать? — возмутилась Вера. — По-моему, вы не поместитесь на ней даже в одиночку.

— Придётся потерпеть. Дронго положил сумку на пол. — Между прочим, я промок до нитки, и у меня нет ни сухой рубашки, ни лишней пары брюк.

В ванную первой иду я. — Вера бросилась в ванную комнату. Он повесил куртку и вышел из номера, забрав с собой карточку-ключ. В этой небольшой гостинице были узкие коридоры и относительно маленькие комнаты. Он прошёл до конца по коридору, осмотрел выход на пожарную лестницу. Спустился к портье. Это был мужчина средних лет с потухшим взглядом. Есть такие взгляды у мужчин в тридцать пять, когда они точно знают, что жизнь в общем закончилась и все оставшееся время они проведут за стойками похожих отелей. Когда им самим точно известно, что за оставшиеся тридцать или сорок лет в их жизни не произойдёт никаких кардинальных изменений. Дети вырастут и уедут. Появятся внуки. Сварливая жена будет одна и на всю жизнь. А работа позволит лишь нормально существовать и не мечтать о большем. Для таких мужчин уже в тридцать пять закрыты все театры и библиотеки. У них никогда не будет любовниц, если на них не обратит внимание стареющая соседка или взбалмошная экзальтированная гостья отеля, пятидесятилетний юбилей которой отмечался ещё в прошлом веке. Время будет идти параллельно судьбе такого мужчины, и на смертном одре он вспомнит всю свою долгую и однообразную жизнь, чтобы пожалеть о том, как она прошла. Но будет уже слишком поздно, подумал Дронго.

Словно вся жизнь этого человека промелькнула у Дронго перед глазами. Ему стало грустно.