|
- Именем закона!.. - крикнул он на всякий случай. Но беглец не останавливался. Раз Мегрэ схватил ручку двери в ту секунду, когда он пытался с другой стороны повернуть ключ. - Откройте! Ключ повернулся. Щелкнул замок. Не раздумывая ни минуты, Мегрэ отступил и попытался высадить дверь плечом. Дверь дрогнула, но не подалась. Было слышно, как в комнате открывают окно. - Именем закона! Мегрэ не думал о том, что присутствие его в доме, принадлежащем Уильяму Кросби, незаконно и что постановления об обыске у него нет... Погоня захватила его. Он несколько раз бросался на дверь, филенки начали трещать и расходиться. Он разбежался для последнего удара, когда за дверью грохнул выстрел. Наступившая вслед за тем тишина была такой глубокой, что Мегрэ на секунду остался с открытым ртом. - Кто там?.. Отворите!.. Молчание. Не было слышно ни дыхания, ни хрипа, ни даже характерного звука перезаряжаемого револьвера. Разъяренный комиссар ударил в дверь с такой силой, что больно ушиб правое плечо и бок. Дверь неожиданно подалась. Мегрэ влетел в комнату и чуть не растянулся на полу. Сырой, холодный воздух струился в распахнутое окно, за которым желтели огоньки ресторана. Промчался залитый светом трамвай. На полу, прислонившись спиной к стене и слегка наклонившись влево, сидел человек. Только по серому костюму и стройной фигуре Мегрэ узнал Уильяма Кросби, потому что по лицу узнать его было невозможно. Американец выстрелил себе в рот, и ему начисто снесло половину черепа. Медленно, с угрюмым лицом Мегрэ шел обратно и во всех комнатах щелкал выключателями. В некоторых люстрах не было ламп, но большинство, против ожидания, загоралось. Вскоре дом был освещен сверху донизу, если не считать нескольких комнат. В спальне м-с Хендерсон на ночном столике комиссар увидел телефон. На всякий случай он снял трубку: раздался слабый писк - значит, аппарат работал. Никогда еще комиссар не испытывал такого волнения в доме, где совершилось убийство. Он сидел на краю той кровати, в которой, вероятно, была зарезана старая американка. Напротив находилась дверь в комнату, где был найден труп горничной, а наверху, в запущенной пыльной комнате, лежал сейчас труп Кросби, и вечерний воздух врывался, туда вместе с сыростью. - Алло!.. Пожалуйста, префектуру полиции. Сам не зная почему, он говорил вполголоса. - Алло!.. Говорит комиссар Мегрэ... Соедините меня с начальником уголовной полиции... Это вы, шеф?.. Уильям Кросби только что покончил с собой на вилле в Сен-Клу... Да, именно так... Я нахожусь здесь, да... Будут какие-нибудь распоряжения?.. Да, при мне... Я был метрах в четырех от него, но нас разделяла запертая дверь. Понимаю... Нет, пока ничего не могу сказать... Может быть, позднее... Он положил трубку и несколько минут неподвижно просидел, глядя в пространство. Потом набил трубку, но раскурить ее забыл. Вилла представлялась ему огромной пустой коробкой, в холодном безмолвии которой он казался себе крохотным и бессильным. - За основу взяты неверные данные... - повторил он вполголоса. Он хотел подняться наверх, но передумал. К чему?.. Американец мертв. Его правая рука все еще сжимает пистолет, из которого он выстрелил в себя. Мегрэ усмехнулся, подумав, что в эту минуту следователь Комельо получает информацию о случившемся. Без сомнения, ему придется мчаться в Сен-Клу вместе с экспертами и агентами. Напротив Мегрэ висел огромный, писанный маслом портрет м-ра Хендерсона во фраке, грудь его была украшена орденской лентой Почетного легиона и множеством иностранных орденов. |
