Женщина молча прижалась головой к его плечу.

“Эх, если бы у меня была возможность вернуться домой – подумал Коршунов. – Вернуться вместе с тобой, Настенька...”

Но нет, невозможно. Тот, двадцать первый, даже сниться ему уже перестал...

– Верь мне, любимая! – прошептал он. – Верь мне – и все будет!

Анастасия молчала. За тонкой тканью шатра гудел варварский лагерь, скрежетали цикады, громко плескала рыба в тинистой заводи...

Словно в каком‑нибудь турпоходе. В каком‑нибудь Лосеве. М‑да, турпоход. Немножко затянувшийся и немножко кровавый.

“Зато осень здесь теплая! – с непонятным ожесточением подумал Коршунов. – А когда похолодает – можно двинуться на юг. В теплые, так сказать, страны. Попутешествовать. В сопровождении персональной армии. Эх, был бы здесь Генка – порадовался бы за меня!”

На следующее утро он нашел Скулди, вручил герулу пергамент и попросил сделать так, чтобы данный пергамент в самые краткие сроки попал к римским торговцам, возвращающимся домой.

– Что здесь? – поинтересовался Скулди.

– Отправь его – и увидишь, – уклончиво ответил Коршунов.

– Что увижу? – спросил недоверчивый герул.

– Если все выйдет, как я задумал, бораны дадут нам корабли.

– А понтийская римская эскадра?

– Отправь это, Скулди! – решительно заявил Коршунов. – Отправь – и ты увидишь.

Алексей был уверен, что его план сработает. Имея дело с прямолинейными варварами, римские власти наверняка будут реагировать так же прямолинейно.

Глава пятая

НА АЛАНОВ!

Разношерстое войско двигалось по степи вдоль берега речки, впадающей в Днепр‑Борисфен. Тяжелые фургоны на здоровенных колесах неторопливо катили по сомнительному подобию дороги. Всадники ехали группами в десять‑двенадцать человек – по родам. Пехота топала как придется, но тоже кучкуясь по родственному признаку. Они и дрались так же. Организация у войска была типично родоплеменная. То есть – минимальная. Но толпа собралась изрядная, и кушала эта толпа хорошо. В смысле, не изысканно, а много. С провиантом пока проблем не было. Рыба – в реке, птицы – в камышах. За дичью покрупнее отряжали охотников.

У Аласейи Небесного Героя, разумеется, был персональный фургон. Но “небесный герой” предпочитал передвигаться верхом. Степь – она, конечно, ровная, но это – на глаз. А если по ней ехать, да еще на такой “технике”, при которой каждая кочка – твоя... Так что в фургоне ехали его тиви Анастасия и родич Книва. А “герой” на лихом мерине – во главе войска, вместе с прочими вождями, коих набралось дюжины полторы. Каждый в этой элитной компании величал себя риксом и всячески подчеркивал свою независимость, что нередко приводило к конфликтам. Одохару с Комозиком кое‑как удавалось удерживать разношерстное воинство от внутренних раздоров, урезонивать, умиротворять... К некоторому удивлению Алексея, изрядным авторитетом по части решения конфликтов оказался Травстила. Впрочем, и самого Коршунова тоже пару раз “заряжали” в качестве судьи. Особенно много проблем было с гепидами. Те оказались действительно безбашенными. С другой стороны, их вождь, зверовидный детина лет восемнадцати, то есть младше Сигисбарна (и не сказать, чтоб умнее), ходил теперь у Коршунова в приятелях.